Круглый год. Сборник. 1974 - страница 26
Старший лейтенант Дмитрий Глухов вызвался пробить, проложить для наших судов проход через поле магнитных мин.
— Пробить?
— Проложить?
— Так точно! — по-армейски чеканит Глухов.
Старший лейтенант Глухов был командиром быстроходного морского катера. Катер маленький, юркий, быстрый. Он как игрушка в руках у Глухова.
Пригласил как-то Глухов своих командиров к берегу Севастопольской бухты. Сел в свой катер. Как метеор по воде пронёсся.
— Понятно? — обратился к морским начальникам.
Ничего никому не понятно.
Снова отчалил от берега Глухов. Включил во всю мощь моторы. Вспенил катер морскую воду, понёсся по водной глади. Глянешь сейчас на Глухова — словно тройка летит по морю.
Снова Глухов причалил к берегу.
— Понятно?
— Допустим, понятно,— отвечают ему командиры. Догадались они, в чём дело.
Предложил Глухов на своём быстроходном катере промчаться по минному полю. Уверял он, что мины хотя и взорвутся, но не заденут катер. Проскочит катер. Сзади мины будут уже взрываться.
— Да я тут всё подсчитал, — уверяет Глухов. И командирам листок показывает. Цифры разные на листке. — Вот скорость катера, вот время, необходимое для взрыва мины. Вот расстояние, на которое за это время от места взрыва отойдёт катер, — перечисляет Глухов.
Смотрят командиры на цифры. Убедительно выглядят цифры. Так ведь это ж всё на бумаге...
— Всё верно, всё точно. Всё без ошибки, — уверяет начальство Глухов.
Посмотрели командиры на Глухова. Дали ему разрешение.
И вот катер дельфином метнулся в море. Смотрят за ним командиры. Прошёл катер совсем немного. И сразу страшенный взрыв. Брызги вулканом рванулись к небу.
— Погибли?!
— Волной накрыты?!
Но вот осели, как листья, брызги.
— Живы!
— Целы! — вздохнули с облегчением на берегу.
Мчится катер стрелой вперёд. И снова взрыв. И снова к небу вода вулканом. За этим — третий, четвёртый, пятый... Одиннадцать взрывов качнули небо. Открылся проход через минное поле.
Развернулся катер. Помчался к берегу. Весел Глухов. Ликует Глухов. Посмотрите сейчас на Глухова. Словно на тройке летит по морю!
Северная часть Севастополя. Выход из бухты. Начало моря.
Здесь у моря поднялась крепость. Это Константиновский равелин.
Любой корабль, входя в Севастополь, не обойдёт, не минует Константиновский равелин. Не минуешь его и при выходе. Константиновский равелин — как страж, как часовой у ворот Севастополя.
1942 год. Июнь. Фашисты предприняли новое, самое сильное наступление на город.
Овладели фашисты Северной стороной. Вышли к бухте, к морскому берегу. Лишь равелин дерётся.
Вместе со всеми в бою комиссар равелина Иван Кулинич. Азартен в бою Кулинич. Вот он стоит на виду у моря. Китель моряцкий в дыму, в ожогах. Лоб бинтами крест-накрест схвачен.
Сражается равелин. Волком вцепились в него фашисты. Снаряд, как молот, дробит округу.
Не сдаётся Константиновский равелин.
Бомбят равелин самолёты. Танки чуть ли не стены лбами бьют.
Всё меньше и меньше в живых героев. И всё же стоят герои. Прикрывают отход своих. В эти дни корабли Черноморского флота вывозили из города раненых. Сдать равелин фашистам — значит отрезать нашим судам путь из бухты в открытое море. Продержались герои до нужного срока. Не подпустили фашистов к берегу. Ушли без потерь корабли из бухты.
Ушли корабли. Опустела бухта. Долг до конца исполнен. Прибыл теперь приказ, чтобы и сами герои покинули равелин. Простились матросы с крепостью. Все ушли. Лишь один остался — комиссар равелина Иван Кулинич. Взорвать равелин, уничтожить запас снарядов — с этой целью и задержался теперь Кулинич. Отправил минёров:
— Я сам! Я сам!
Вот он стоит на виду у неба. Китель моряцкий в дыму, в ожогах. Лоб бинтами крест-накрест схвачен.
Вновь атакуют фашисты крепость. Не отвечает фашистам крепость. Осмелели фашисты:
— Форвертс! Вперёд!
Ворвались фашисты в крепость. Видят — стоит комиссар: китель моряцкий в дыму, в ожогах...
— Комиссар?
— Комиссар!
Устремились к нему фашисты. Рты исказились в победном крике. Предпоследний, последний шаг.
— Получайте,— тихо сказал Кулинич. Повернул механизм подрывной машины. И в ту же секунду поднял землю страшенный взрыв. Взлетели фашисты к небу.