Крутой детектив США. Выпуск 2 - страница 24

— Но… Они же опасны.

— Мне говорили. Так еще веселее. Ты их знаешь?

— Конечно. Мой босс отдал бы десять лет жизни, чтобы засадить любого из них. Прошу тебя, Майк, не втягивай меня в это. Я ничего не имею против того, чтобы держать под прицелом кого-нибудь вроде того человечка, но эти двое…

Я обнял ее за плечи и сжал.

— Киска, когда меня сможет запугать парочка подобных мерзавцев, я повешусь. Они производят впечатление, потому что имеют деньги, а также власть и оружие, которые можно купить за деньги. Но сорви с них одежду, чтобы не осталось ни одного кармана для денег или оружия, и они окажутся просто двумя червями, которые ищут, куда бы спрятаться.

— Поступай по-своему, но я должна выпить. Побольше и прямо сейчас. У меня живот свело.

Она, конечно, говорила о том, что внутри. Я пощупал ее живот — с ним все было в порядке. Она пихнула меня локтем, чтобы освободиться, и заставила вести ее в бар.

Бар был почти пуст, а единственной личностью, внушающей страх, был пьянчуга, спорящий с барменом. Мы выпили, я спросил, не хочет ли она еще, но она покачала головой:

— Одной хватит. Я бы предпочла поехать домой, Майк.

Она жила на верхнем этаже единственного нового здания в квартале. Около полудюжины старых домов было снесено, чтобы освободить место для нового дома, и он стоял, подобно красотке в купальном костюме на собрании старых дев.

Большинство новых автомобилей с откидным верхом и элегантных черных седанов стояло, сгрудившись, перед ее домом.

Я поставил свою машину позади других у тротуара и открыл ей дверцу.

— Ты не зайдешь перекусить перед сном?

— Мне казалось, что это я должен напроситься, — засмеялся я.

— Все меняется. Особенно в моем возрасте.

Я поднялся за ней.

Еще не дойдя до квартиры, я оказался в мире автоматического лифта, коридоров, отделанных мрамором и устланных толстыми темно-бордовыми коврами, дорогих безделушек и старинной мебели. В квартире было не хуже. Для тесного Нью-Йорка это было роскошью. Шесть комнат были обставлены великолепно, насколько я мог судить. В гостиной стояла ультрамодная мебель геометрических форм, которая выглядела жутко, пока не усядешься. Вдоль облицовки фальшивого камина висела коллекция подлинного Поля Ревера, которая тянула на кругленькую сумму. Самые большие из вещиц, снабженных медными табличками с историческими данными, использовались вместо цветочных горшков.

Оглядевшись вокруг, я покосился на Эллен:

— Сколько же тебе платят за секретарскую работу?

Ее смех зазвенел по комнате:

— Не так уж много, уверяю тебя. Мы снимаем квартиру втроем, это не так накладно. Медь, которая тебе так понравилась, принадлежит Пэтти. Она работала сегодня вместе со мной у капитана Чэмберса.

— А, низенькая и толстая…

— У нее есть определенные достоинства, которые привлекают мужчин.

— Деньги?

Она кивнула.

— Тогда зачем она работает?

— Чтобы быть среди мужчин, конечно.

— Вот те на! Неужели женщины только и знают, что гоняться за мужчинами?

— Похоже, так, А теперь, если ты подождешь чуть-чуть, я смастерю пару сандвичей. Что-нибудь выпьешь?

— Если есть, пиво.

Она кивнула и пошла на кухню. Минут пять она что-то делала там и наконец ухитрилась уложить куски ветчины между ломтями хлеба. Тощая взъерошенная особа в короткой ночной рубашке, должно быть, услышала возню у холодильника, потому что вышла из спальни в тот момент, когда вернулась Эллен, и схватила с тарелки лишний сандвич.

Она как раз собиралась сунуть его в рот, но заметила меня и сказала:

— Привет.

Я тоже сказал:

— Привет.

Она что-то промычала, вонзая зубы в сандвич.

Движение рук вздернуло рубашку еще выше. Эллен, вручая мне сандвич и пиво, загородила это зрелище и окликнула через плечо:

— Или надень что-нибудь, или отправляйся в постель.

Взъерошенная особа откусила еще кусок и поплелась в спальню.

— Видишь, с чем мне приходится мириться?

— Я бы тоже хотел мириться с этим.

— Придется.

Так мы сидели, ели и бездельничали над пивом, пока я не сказал, что пора уходить. Она печально взглянула на меня с выражением, которое давало понять, что я могу остаться, если очень хочу. Я сказал ей про ребенка и про договоренность с медсестрой, добавив, что должен был уже давно уложить его в постель.