Крыло беркута. Книга 2 - страница 46

— Коль не веришь, можешь поехать сам, убедиться. До кыпсакских кочевий отсюда недалеко — всего два-три кулема пути.

— Придется поехать, Карагужак-турэ! — Голос мурзы звучал теперь властно. — Не обойтись без этого. Скажи-ка, где ты был ночью пять дней назад?

— Кто — я?

— Не обо мне же речь! Ты! Ты! Где был?

— В племени своем, уважаемый мурза. Я не могу отлучаться из племени. Только вот сейчас…

— Есть у тебя доказательства?

— Доказательства, мурза, нужны не мне, а тебе. Приедешь — расспросишь людей на месте.

— Приеду, турэ, приеду! Все вверх дном в твоем племени переверну! Понял?

Ядкар-мурза тоже поднялся и даже сделал угрожающий шаг в сторону Карагужака. Тот приблизил руку к висевшему на поясе ножу. Батыры, стоявшие у двери, повторили его движение.

Дело до схватки не дошло. Как раз в это время вошел служитель и прокричал:

— Уважаемый мурза, прибыл гонец из Малого Сарая, от великого мурзы Юсуфа! Просит разрешения войти!

— Пусть войдет!

Влетел запыленный, запыхавшийся гонец, облизнул пересохшие губы и громко объявил:

— Великий мурза страны ногайцев повелел: мурзе Ядкару немедленно прибыть в Малый Сарай!

Долина Шады, междуречье Большой и Малой Узени — места благодатные, богатые травами, чем и привлекают к себе внимание многих кочевых племен. Если лето не засушливо, если выпадают время от времени дожди, в степи, не говоря уж о речных поймах, зелень не переводится. После теплого дождя рассияется небосвод и принимается за дело солнце: взглянув по-хозяйски на только что омытые животворной влагой тугаи и луга, словно за уши вытягивает из земли робкие еще ростки; проходит день — другой, и растеньица, набрав силу, уже выкидывают трубчатые стебельки, собираясь вскоре зацвести. Усердно щиплет сочную траву скот, тучнеет на глазах, начинает сыто взыгрывать. И не только скот, но и всякий зверек степной, и птица небесная сыты в эту пору, ни единую тварь не обделяет изобильное лето своими щедротами.

Оживление, царящее в природе, передается и человеку. Сытостью порождается радость, радостью — жажда деятельности. Наступает срок племенных собраний — йыйынов с веселыми состязаниями и играми.

К сожалению, в последние годы такое лето стало редкостью, а потом дожди будто и вовсе забыли об этих краях, случилась долгая засуха.

Племя Канлы, приткнувшееся в долине Узени в благополучную для нее пору, оказалось в тяжелом положении.

Когда племя, обитавшее прежде у берегов Булукты, прикочевало сюда вслед за своим истощенным на тебеневке скотом, заканчивался год змеи, приближался суливший сытость год лошади. Решили дождаться тут весны. Наступила она, к счастью, рано. Лето выдалось благоприятное, и племя, намеревавшееся лишь перевести дух, так в этих местах и осталось.

В долине Булукты до смерти надоели канлинцам ногайские баскаки, однако и на новом месте племя не обрело покоя: тут живо унюхал добычу баскак астраханского хана. Не удалось племени избавиться от извечного ярма — ханского ясака. Хорошо еще, что год лошади порадовал плодородием. И последовавший за ним год овцы, затем и год обезьяны канлинцы прожили сносно. А год собаки принес воистину собачью жизнь. Выжгла травы засуха, начался падеж скота, свирепствовал баскак.

Канлинцы не любили подолгу жить на одном месте. А теперь они оказались еще и перед необходимостью покинуть край, который поначалу показался им очень привлекательным, да и на самом деле позволил быстро оправиться после тяжелой зимней перекочевки, предстояло снова отправиться на поиски места понадежней и поспокойней.

Весть об этом дошла до Малого Сарая. Великий мурза Юсуф сказал, не придавая этому особого значения:

— Пусть вернутся под мою руку. Нечего им тесниться в астраханских владениях. Ногайская земля просторна, всем места хватит.

Орда не так уж много выиграет от того, что под ее крылом станет одним племенем больше. Одним племенем меньше — тоже вроде бы не велика потеря. Однако зачем упускать на сторону людей, издревле живших под ногайской властью? Астраханский хан и без того слишком расхрабрился, старается прибрать к рукам как можно больше башкир. Так что возвращению племени Канлы надо даже поспособствовать.