Крымские ханы первой половины XVII столетия и борьба за самостоятельность и единовластие - страница 35

Так ни о чем и не дознавшись, он велел, чтобы послы были казнены, их слуги распроданы на невольничьих рынках, а дорогие подарки для султана (соболиные меха и охотничьи кречеты), обнаруженные в посольском багаже, отосланы в дар шаху Аббасу.[176] Демарш калги грубо нарушил общепринятые посольские обычаи, но возымел свое действие: контакты Москвы и Стамбула прервались на несколько лет, что и требовалось Крыму.

Так и теперь, очередное русское посольство, прибывшее к хану, встретило у калги довольно суровый прием. Явившись к Шахину, московские гости застали его в саду: тот пировал с гвардейскими командирами и Ак-мирзой. Не тратя времени на дипломатические вежливости, калга заговорил о донских казаках, которые нынешней весной в морском набеге под Гёзлев учинили невиданные ранее жестокости над жителями окрестных сел.[177] Русские, по обыкновению, оправдывались, что царь не властен над этим беглыми холопами, но Шахин Герай оборвал их:

— Послушайте-ка, что я скажу. Вот, я помирился с запорожцами, и они, хотя и ходят сейчас по морю вокруг всего Крыма, не причиняют нам никакого вреда. А что это за мир у нас с вами: вы приходите просить о мире, а донские казаки тем временем непрестанно нападают. Не забыто и прежнее ваше вероломство: вы свергли с Казанского и Хаджи-Тарханского юртов наших ханов и велели умертвить в Астрахани нашего отца Саадета Герай-хана и дядю Мурада Герай-султана.

Вспомнив о погубленных родичах, Шахин пришел в ярость: встав, он разорвал царское письмо и двинулся к посланникам; товарищи едва удержали его от рукоприкладства. «Если б они не были послами — я велел бы изрубить их на части!» — бросил Шахин, остывая. В доказательство того, что его благосклонность не купить никакими подношениями, он без сожаления роздал присланные ему царские дары сидевшим вокруг мирзам и агам, а мешок с деньгами велел разрезать и на глазах у послов рассыпать в траве по всему саду. На прощание калга заставил московских гостей выпить вина (те напрасно отнекивались, ссылаясь на пост), набросил на них по халату в качестве ответного подарка и отправил восвояси. Если Шахин Герай хотел произвести на русских сильное впечатление — это ему, несомненно, удалось.[178]

Шахин Герай и прежде заявлял, что Крым должен вернуть захваченные Московией волжские ханства, освободить от царских казаков Дон с Тереком и построить крепость на реке Куме.[179] Не бросая слов на ветер, калга стал готовить поход на Московию. По его замыслу, нурэддин Азамат Герай с Кан-Темиром должны были отвлечь царя ударом по южным границам, а Шахин тем временем планировал подступить к Астрахани, занять ее и повернуть к Дону, чтобы разогнать оттуда казаков.[180] Для штурма Астраханской крепости требовались пушки и ружья — и кал-га призвал на помощь запорожцев. Те разделились во мнениях, стоит ли предпринимать этот восточный поход, но в итоге прислали к Шахину Гераю восьмисотенный отряд.[181]

На этом приготовления и закончились. Поход был отменен ханом — ибо у Крыма появилась новая тревога: к его берегам приближался османский флот.

Шахин Герай стремительно бросился к Днепру, чтобы созвать казаков и ногайцев, а Мехмед Герай остался встречать турок в Кефе. Хан вышел к ним с учтивыми приветствиями, заверяя, как и прежде, что не враждует с падишахом. Вопреки опасениям, прибывшая эскадра не собиралась вступать в бой: она лишь доставила в Кефе нового наместника и отряд крепостной стражи.[182] В этот раз везирь не рискнул посылать весь флот против хана, потому что запорожцы уже успели пригрозить Стамбулу новым нашествием, и теперь галеры Реджеб-паши были заняты поиском казацких флотилий на море, чтобы истребить их при первой же встрече.[183]

Но, до поры отложив попытки свергнуть Мехмеда Герая силой, везирь приготовил ему другую ловушку. Пусть, — рассудили в Стамбуле, — хан докажет, что не является мятежником и непричастен к казачьим набегам. Пусть он выйдет в поход на Польшу и покарает короля за потакательство запорожцам. Если же Мехмед Герай откажется — значит, он открыто восстал против халифа на стороне разбойничьего сброда. Тогда он не сможет далее скрывать свой мятеж, его власть станет незаконной и улемы без труда докажут это всему крымскому войску. Станут ли тогда крымцы защищать заблудшего правителя?