Крымские ханы первой половины XVII столетия и борьба за самостоятельность и единовластие - страница 62

Пока Инает Герай под Ак-Керманом ожидал ответа, к нему прибыл Криштоф Дзержек, доверенный посланник Конецполь-ского с письмами от короля и коронного гетмана.

— Какой редкий шанс упустил король! — с досадой воскликнул Инает Герай, встретившись с польским гостем. — Ведь если бы ко мне пришло хоть несколько тысяч его войска, я бы покорил не только Буджак со здешними турецкими крепостями, но подчинил бы королю и Молдову с Валахией до самого Дуная, да и за Дунаем мог бы добиться кое-каких успехов…[388]

Спустя несколько дней в ханский лагерь прибыл и калга. Хусам Герай возвращался от Килии, захватив и саму крепость, и сокровища Кан-Темира. Однако успех уже не радовал его: Хусам Герай был потрясен скорбной вестью о смерти в Стамбуле своего шестилетнего сына. Прошлой весной, в самом начале ссоры с султаном, хан и калга пытались срочно переправить из Турции в Крым свои семьи — и опоздали: их дети были схвачены в пути и помещены под надзор.[389] Отцу пояснили, будто мальчик умер от эпидемии, но Хусам Герай был уверен, что ребенка отравил султан.

Вскоре, среди ночи, выбрав час без лишних свидетелей, Хусам Герай пригласил Дзержека к себе для беседы. Посол вошел к калге, и тот завел длинный разговор: Хусам Герай хотел поделиться с союзниками сокровенными мыслями.

— Это совершенно невозможно, чтобы мы когда-нибудь подружились с турками, даже если они и выдадут нам Кан-Темира. Закончилась та пора, когда мы служили им против всякого неприятеля. И к тому есть много причин, но главная — чтобы османы, смещая и назначая ханов вопреки давним обычаям, не превратили бы Крым в рабов, платящих харадж, как Молдова с Валахией… Джанибек Герай сам поддался этому бесчестию, по доброй воле покоряясь султану, — так его из-за этого не только сбросили с трона, но и опустошили при нем весь Крым, а его самого всегда, как хотели, так и унижали, словно еврея какого-нибудь… Я удивляюсь недальновидности Речпосполитой, которая равнодушно упускает из рук то, что ей дает сам Аллах. Загляните в летописи — когда еще бывало, чтобы татарский хан сам предлагал вам такую дружбу, да еще и доказал ее делом, отселив от ваших границ кочевников?! Наше противостояние с турками далеко от завершения; так пусть же нам будут готовы помочь и казацкие войска, и польские: тогда мы сможем справиться с любым врагом короля.[390]

Между тем подоспели новости и из Стамбула. Ко всеобщему удивлению, Мурад IV принял ханских послов весьма любезно и лишь слегка посетовал, что хан не известил его заранее о таком крупном походе. Впрочем, — заявил султан, — поскольку этот поход не принес никакого вреда османским владениям и был совершен во исполнение падишахского указа о переселении буджакцев, то действия хана заслуживают похвалы. Мурад IV вовсе не намерен свергать Инаета Герая и готов выписать ему подтвердительный указ. Что же до Кан-Темира, то ему будет воздано по справедливости. Пусть же теперь хан окончательно докажет свое благоразумие, мирно вернувшись с войсками в Крым.[391] Медовая сладость речей падишаха имела простое объяснение: османского правителя тревожила близость 150-тысячной ханской армии, нависшей в нескольких днях пути от Стамбула. Опасения султана были тем основательнее, что многие в османской столице с нетерпением ожидали прихода хана. То, что об этом втайне мечтали стамбульские христиане[392] (наверняка наслышанные от крымских единоверцев о том, что «под татарином живешь несравненно спокойнее и платишь меньше дани, чем под турком»[393]), было еще полбеды. Гораздо большую угрозу представляли вчерашние бунтовщики, янычары и сипахии: ведь некоторые из них, вместе со своими единомышленниками-муллами, тайно призывали Инаета Герая в Стамбул и обещали возвести его на османский трон![394]

Притворное дружелюбие султана не обмануло Инаета Герая. Он с самого начала предвидел подобную хитрость, заранее предупредив в письме: «Если вы полагаете, что успокоите нас, говоря: «Вы по-прежнему хан», и что мы, обманувшись вашими лживыми словами, заснем заячьим сном и распустим наши войска, а вы тем временем, смеясь нам в лицо, пришлете в Крым нового хана — то вы очень ошибаетесь!».