Крымские ханы XV— XVI столетий и борьба за наследство Великой Орды - страница 12

Суровость хана оказалась действенным средством: генуэзские власти под страхом большого штрафа запретили своим подданным не только вмешиваться во внутренние дела ханства, но даже и беседовать с ханскими послами без ведома консула.[66]

Летом 1454 года в Крыму стало известно, что на черноморские просторы вышла турецкая эскадра из 56 судов, грабящая генуэзские торговые поселения: османский султан Мехмед II, шаг за шагом покорявший Балканы и год назад прославившийся взятием Константинополя, послал суда в Черное море присматривать земли для будущих завоеваний.

Пройдя морем от Днестра до Кавказа, османские корабли покружились у Керчи, а затем повернули к Каффе. Это чрезвычайно встревожило горожан. Их волнение еще более усилилось, когда прокатился слух о том, что командир турецкой эскадры отправил посланцев к Хаджи Гераю и договорился совместно с ним завоевать Каффу.[67] Сам Хаджи Герай хранил по этому поводу многозначительное молчание, и напряжение каффинцев росло — тем более, что обветшалые крепостные стены города не оставляли надежды на успешную оборону.

В начале июля турецкие суда причалили к крымскому берегу чуть поодаль от Каффы. Несколько десятков османов сошли на берег — якобы для того, чтобы пополнить в Каффе съестные припасы (но на деле, вероятно, стремясь разведать готовность города к осаде). Не желая конфликтовать с грозными гостями, генуэзские власти позволили небольшой группе турок мирно пройти в городские ворота. Едва те появились на базаре, как греческие и армянские торговцы сцепились с ними в кровавой драке, которую каффинским властям едва удалось разнять. Вечером следующего дня к городу подошел другой отряд, уже вооруженный, который попытался пробиться в город штурмом. Атака была отбита — и тогда вся эскадра придвинулась чуть ближе к городским стенам, готовясь, очевидно, к решающему наступлению.

Неизвестно, чем могло бы закончиться это противостояние, если бы на третий день из степи к берегу не вышел Хаджи Герай, ведя за собой шеститысячное войско. Хан вступил в переговоры с командиром эскадры, Демир-кяхьей. Содержание их беседы осталось неизвестным — но на следующий день османы отступили от Каффы, а затем, потребовав у генуэзских властей продовольствия и получив его, ушли в море.[68]

Сложно поверить, что полновластный хозяин Крыма был склонен отдать султану такой неисчерпаемый источник доходов, каким для крымских правителей всегда служила Каффа. Возможно, хан заявил заморскому капитану, что его предки издавна собирали дань в этих краях, и что распоряжаться судьбой богатого города он предпочитает единолично. Так или иначе, на этот раз беда обошла Каффу стороной. Неудавшееся нашествие османов принесло Хаджи Гераю немалую выгоду: во-первых, генуэзцы были устрашены (и это обещало, что они будут покорны хану), а во-вторых, когда угроза миновала, Каффа преподнесла крымскому правителю огромную сумму серебром и обязалась вдобавок увеличить ежегодную дань.[69]

Помимо генуэзцев, у Хаджи Герая в Крыму имелся еще один «зарубежный сосед»: княжество Готия, занимавшее всю горно-лесную часть полуострова к югу от реки Бельбек. Разноплеменным христианским населением Готии правили грекоязычные князья, чьей столицей был неприступный город-крепость Феодоро на вершине горы Мангуп. Издавна будучи вассалом Орды, Готия считала крымского хана своим главным союзником в непрестанных войнах с генуэзцами, у которых она оспаривала южный берег Крыма и крепость Чембало.[70] Постоянная вражда Каффы и Феодоро объясняет, почему в тех генуэзских документах, где Хаджи Герай именуется «timor», нелестным прозвищем награжден и готский правитель Алексей, названный «dubius» («ненадежный»).[71] В военном отношении генуэзцы превосходили готских князей, и тем оставалось полагаться лишь на заступничество своего покровителя, крымского хана.

Не желая, чтобы торговля Крыма с заморскими странами целиком зависела от генуэзских купцов, Хаджи Герай решил открыть собственные морские ворота. Местом для этого был избран порт Каламита (Ин-Керман) в Готии, обустроенный недавно князем Алексеем. У Крымского ханства появились собственные корабли,