Крымские ханы XV— XVI столетий и борьба за наследство Великой Орды - страница 13

а Каламита с ее удобной бухтой скоро приобрела такую популярность среди черноморских купцов, что стала соперничать в торговом обороте с самой Каффой. Терпя немалые убытки от этого, каффинские консулы упрекали готских князей в нарушении торговых соглашений, но те лишь дерзили в ответ, заявляя, что «пока жив их отец и господин император татарский, они ничего не боятся».[73]Получая от османских послов победные извещения о том, как под ударами турок падает одна балканская крепость за другой, Хаджи Герай мог прийти к выводу, что Турция способна стать очень серьезным конкурентом крымскому влиянию в причерноморских странах. Похоже, что обеспокоенность хана стала известна в Европе — во всяком случае, у европейских правителей возникла надежда привлечь Крым к антитурецкому альянсу. В 1465 году к Хаджи Гераю прибыли послы от римского папы Павла II и австрийского императора Фридриха III, собиравших международный антиосманский союз. Они просили хана, чтобы тот убедил турецкого султана прекратить наступление на христианские страны. Если же Мехмед II не послушает Хаджи Герая, — советовали послы, — то пусть Крым присоединится к антиосманской лиге, вплоть до объявления султану войны[74] (как это сделали правители тюркских эмиратов Малой Азии, отстаивавшие свою независимость от Османской империи и сами искавшие союза с Европой[75]).

Выслушав гостей, Хаджи Герай попросил времени для раздумий и через несколько недель дал свой ответ. Хан сказал, что сожалеет о тех бедствиях, которые христианские страны терпят из-за османского нашествия, однако ему не подобает удерживать Мехмеда II от завоеваний (ведь турецкие султаны обосновывали свои походы высокой целью священной войны за веру, «газавата»,[76] и хан-мусульманин, при всем сочувствии к европейским соседям, был не вправе выступать против этого). Что же касается войны с Османской империей, то здесь Хаджи Герай поступил как искушенный дипломат: он не отказал европейским гостям и даже заготовил указ, объявляющий войну Турции — однако добавил, что окончательное решение остается за его союзником и покровителем Казимиром: если тот выступит против османов, то и Хаджи Герай встанет рядом с ним.[77]

Весьма воодушевленное столь благосклонным ответом, посольство отправилось к Казимиру. Тот поначалу тоже согласился с предложенным планом, однако в итоге так и не решился затевать опасную войну с Турцией, и проект остался неосуществленным.

Сколь ни важна была тема, затронутая европейцами, внимание Хаджи Герая в ту пору было поглощено другим событием, которое свершилось за несколько дней до приезда папского посла и, без преувеличения, стало великой вехой во всей истории Крыма.

Победа Хаджи Герая над Сеид-Ахмедом не избавила Крым от угрозы со стороны ордынских ханов: хотя крымский правитель и овладел западным крылом ордынских земель, их восточная часть, простиравшаяся от Дона до Урала, осталась под властью враждебного Кучук-Мухаммеда. В 1459 году Кучук-Мухаммед умер, и два его сына — Махмуд и Ахмед — схватились за престол. Победителем стал Махмуд, но и проигравший Ахмед не смирился со своим поражением и был намерен далее бороться за власть.[78]

В 1465 году Махмуд собрал все подвластное ему войско в поход. Ордынцы снялись с волжских берегов и двинулись вслед за ханом. Дозорные Хаджи Герая внимательно следили за перемещениями волжан: ибо те направились на запад, к границам крымских владений.

В августе орда встала на Дону, откуда был открыт путь на Московию, литовскую Украину и Крым. Хаджи Герай не стал дожидаться, пока неприятель выберет, против кого повернуть оружие — он сам выступил к Дону и ударил на Махмуда первым. Завязалось кровопролитное сражение, из которого Хаджи Герай вышел победителем. Махмуд повернул было обратно в Сарай — но оттуда его изгнал Ахмед, который уже давно мечтал сместить брата с престола. Тогда сверженный правитель укрылся в городе Хаджи-Тархан близ устья Волги.[79] Часть его орды ушла к Ахмеду, а многих других волжан Хаджи Герай увел за собой в Крым,[80] чтобы поселить их там и пополнить свое и без того уже немалое войско.