Кто оставил «варяжский след» в истории Руси? - страница 20
В Вологодско-Пермской летописи по Кирилло-Белозерскому списку в статье о событиях 1241 г. говорится следующее: «И собра силу велику, местери и бискупы своя, и Свея, и Мурман, и Сумь, и Емь, и наполни корабля многи зело полков своих, и подвижеся в силе велице, пыхая духом ратным…»>21
В той же летописи, в самом ее начале записано: «Афетово бо колено то: Варязи все и Мурмане, Г(о)ти, Русь, Азгляне… и прочие…»>22 Больше в этой летописи слово «мурмане» не употребляется. Только на странице 116 сообщается о некой Мурманской земле. Теперь попробуем разобраться.
В представлении летописца мурмане не свей (шведы), не финны (сумь и емь), не варяги (варязи) и не русы.
Значит, мурмане были норвежцами.
Но если при перечислении народов колена Афетова под мурманами можно признать норманнов в целом (но не норвежцев), то наличие норвежцев (но не норманнов как представителей всех северных народов) в войске Тевтонского ордена более чем сомнительно. Во-первых, если бы норвежцы попали в состав войска, они слились бы со шведами под одними знаменами и вряд ли были бы различимы. Ну и во-вторых, свою задачу летописец видел не в восстановлении достоверности исторических событий, а в придании им эпической значимости. Ему не важно, что представлял собой «король части Римския от полунощные страны». Ему важно было подчеркнуть, что он «помыслив себе победить» великого князя Александра Ярославича и Великий Новгород «попленити». Для летописца конца XV в. совершенно неизвестен этнический состав немецко-шведского тевтонского воинства, а потому, чтобы придать этому воинству количественную мощь, он причисляет к тем же свеям и все известные ему пограничные Новгородской земле племена. Тот же самый смысл закладывается и при перечислении племен колена Афетова. Не случайно о мурманах говорится так мало, да и то под статьей уже 64 середины XIII в.
Во всех остальных случаях мурмане упоминаются только в Новгородской летописи с XIV в. Их не так много: всего пять. Что характерно, последние четыре охватывают определенный промежуток времени. Целесообразнее процитировать отрывки полностью.
1339 г. «Того же лета послаша новгородци… за море к свеискому князю посольством; и наихаша его в Мурманьскои земли, в городе Людовли (Линда – Швеция)>23.
1411 г. «В лето 6920. Ходиша из Заволочья войною на Мурмане новгородчкым повелением, а воевода Яков Степанович, посадник двинскыи, и повоеваша их»>24.
1419 г. «Того же лета пришед Мурмане войною в 500 человек, в бусах и в шнеках, и повоеваша в Аргузи погост Корильскыи и в земли Заволочкои погосты… церкви сожгли, а христиан черноризиц посекле, и заволочане две шнеки Мурмане избиша, а инии избегоша за море»>25.
1444 г. «Того же лета ходиша Корела на Мурмане, избиша их и повоеваша, и пленивше, и приидоша здорове»>26.
1445 г. «Того же лета приидоша Свея Мурмане безвестно за Волок на Двину ратью… Услышавше то двиняне, придоша вборзе, иных иссекоша, а иных прислаша в Новгород… инеи же, мало вметавшеся в корабли, отбегоша»>27.
Из всего изложенного можно сделать следующие выводы: 1) мурмане, по мнению летописца, – это «Свей». Город Людовль – город шведский и находится он в «Мурьманской» земле. Это значит, мурмане никак не «норманны» и тем более не норвежцы; 2) на мурман ходил из Заволочья «посадник двинскыи». Значит, все-таки мурмане находились не в далекой Норвегии, а где-то рядом с Заволочьем и районом Северной Двины; 3) через восемь лет и мурмане им ответили тем же: напали и на «Заволочкои погосты» и на «погост Корильскыи». Значит, мурмане воевали и с карелами. Но если Заволочье находилось юго-восточнее Онежского озера, то карела западнее Онежского озера. Из этого может следовать только одно: мурмане жили где-то посередине, но не в Норвегии; 4) под последним годом говорится о Свел Мурманах. Здесь не совсем понятно, о каких мурманах идет речь, но точно не о шведских норвежцах и не о шведских норманнах; 5) и самое главное: нет никаких указаний на то, что под мурманами обязательно понимаются норвежцы. А такого слова, как «норманны», летописцы вообще не знают и потому не употребляют.