Кто там, за стеной - страница 12
- Да, жуткая история.
- Помолчал бы. Так вот - прабабушка как раз была Оттуда! Какое-то время она жила с моим прадедом, пока не родилась бабуля, а потом исчезла. Бабушка говорит, что совсем ее не помнит, а фотографироваться та категорически не соглашалась. Через год началась революция, они с отцом долго и часто переезжали с места на место, и однажды случайно встретились с другом, тем, вторым уцелевшим. Взрослые говорили всю ночь, а бабушка подслушивала. Те думали, что она спит, а та сидела у приоткрытой двери, закутавшись в одеяло. И знаешь почему?
- Дети все такие. Закутаться в одеяло - и подслушивать. Помнится, у меня в детстве это было самым излюбленным занятием...
- Она сказала, что поначалу лежала и полусонно слушала. Ну, разговаривают, и разговаривают. Те вспоминали экспедицию, какого-то Митрофана Илларионовича, пароход, льды, карты, приметы, а затем приглушили голос. И бабушка насторожилась. А потом и вовсе сон слетел - отец и его товарищ заговорили об очень странных вещах. Странных даже для двенадцатилетней девочки. Тогда она тихонько сползла с лавки, на которой спала, и прокралась к двери. Так и слушала полночи.
Конечно, многое позабылось, что-то совсем не поняла, зарубцевалось в памяти совсем ничего. Деревня Померанцево Сыромятинского уезда - в ней сундук с вещами. А бумаги и карты все сожжены, как и было условлено. Потом особенность - Им нельзя долго быть среди нас. Кто такие Они - бабушка не разобрала. И еще что-то, связанное с Луной. Нечто вроде, дорога открыта только один лунный день в году. Может, как-то иначе, но точно бабуля никак вспомнить не могла.
- Прошибает... нет, я уже не дразнюсь, вправду удивительно... и самое потрясающее - вот этот набор: неизвестные Они, дорога, открытая только один день, и что-то, связанное с Луной!
- Я думала, что ты опять начнешь ехидничать.
- Не начну. И ведь как удобно: Луна всегда одной стороной обращена к Земле. Если что затевать на обратной стороне - никто отсюда не увидит. Вода вроде как есть, причем, воды много. Опять же, пустоты внутри. Да и гелия три в достатке - если использовать его для термоядерных реакторов...
Лена задумчиво сконила голову, затем потянулась за ложечкой и стала ее разглядывать.
- Скажи, Денис, а вот твоя фирма точно занимается продуктами? Может, это только для прикрытия?
- А что?
- Больно ты умен для просто менеджера или просто какого-то-там инженера.
- Я получил образование в советской школе, - не без гордости заявил Денис, вставая. - Правда, через год Советский Союз развалился, но и одного года мне хватило, чтобы впитать любовь к знаниям и получить классическое образование.
- Ну ты и трепло. - Лена отложила ложечку и взялась за чашку.
- Будешь пить чай?
Лена тут же отставила чашку в сторону и поднялась вслед за Денисом.
- После всех их рассказов про чаи, аккопарели и как его, амонильяк, пить здешнее питье не тянет.
Они вышли в пустой коридор, осмотрелись, после чего, решившись, двинулись в ту же сторону, куда направлялись ранее.
На этом этаже больше не заседал никто: нигде из-под дверей не пробивался свет, никто не распахивал двери; тишина и чернота выползали из углов, щекотали тревожной неизвестностью в груди, отчего становилось немного зябко.
Денис и Лена дошли до лестницы в противоположном конце коридора, тоже съеденной темнотой, увидели наверху проблески света и, осторожно ступая по невидимым в темноте ступенькам, поднялись на следующий этаж.
Здесь ярко горели лампы освещения, заливая коридор веселым, почти солнечным светом. Уходила в бесконечность ковровая дорожка о трех цветах, стояли у стен большие вазы-колоды, и двери без царапин и затертостей сообщали, что здесь ходят и работают.
А вдалеке шуршала метелкой уборщица, спиной к ним.
Денис и Лена переглянулись и пошли по коридору. У первой деревяной вазы они на короткое время задержались.
- Ты тоже об этом подумал? - тихо спросила девушка.
Денис согласно кивнул.
Лена провела рукой по шероховатой и теплой поверхности, осторожно, чтобы не сломать ноготь, попробовала поскрести дерево мизинцем.