Кто зажигает «Радугу»? - страница 17

Николай достал из кармана связку ключей.

— Тебе бы, парень, снабженцем быть, хочешь, поговорю с начальником цеха?

— Не надо, я в снабженцы не нанимался.

— Зря, с твоей… — Фролов сделал паузу, — физиономией был бы золотым человеком на заводе.

Видимо, слово «рожей» Николай в последний момент заменил физиономией. Славка это понял и неожиданно покраснел. «Что, получил по ушам?» — подумал я про себя.

Фролов тем временем открыл ящик и вынул оттуда пробирку с грязной маслянистой жидкостью.

— Получай свои алмазы, правда, они уже поработали, но еще сгодятся. Для себя берег.

Мороз схватил пробирку и чуть не бегом бросился к тискам, где лежала наша деталь и те, что сделал Николай. Мы вылили несколько капель на поверхность металла. Каждому хотелось поработать с алмазной пастой. Но я уступил Морозу: все-таки «алмазы» — его трофей.

Теперь работа пошла быстро. Мы наперебой шлифовали детали. Они не успевали остыть от наших рук.

— Работаете, как автоматическая линия, — Николай подошел проверить, все ли мы правильно делали.

— А иначе нельзя! — Славка с удовольствием повторял придуманную им прибаутку.

Фролов осмотрел детали.

— Хорошо, на этом полировку можно считать законченной.

— Ух, — нарочито громко выдохнул Мороз.

Я тоже только сейчас почувствовал, как устали спина и руки.

— Все здесь есть, кроме одного, последнего штриха, — слесарь поцарапал ногтем кромку детали, — как вы решили назвать прибор?

— «Эхо».

Фролов достал карандаш и простыми буквами, только задом наперед, написал «Эхо».

Если вырезать название аппарата на пресс-форме, оно четко пропечатается на панели прибора.

— Ясно, мы подумаем.

Я достал авторучку и начал выводить в блокноте «Эхо» — ДМ-1. Сделано в СССР.

— Что это ты пишешь? — Мороз заглянул в книжку через мое плечо.

— Наш фирменный знак.

— А что он значит?

— «Эхо» — название пеленгатора, стрела — радиоволны, несущие смерть «Королю эфира». «Д» и «М» — фамилии изобретателей: Денисов и Мороз, дальше — модель первая и место изготовления — сделано в СССР.

Идея Славке понравилась.

— Если уж делать, так фирменно, — поддержал он меня. — Может быть, наш пеленгатор на ВДНХ попадет, пусть все знают, кто его сделал. Может быть, добавить ПТУ шестьдесят восемь? — с сомнением спросил он.

— Правильно, добавим.

Теперь нам предстояло каким-то еще не известным способом красиво и аккуратно вырезать в металле наш фирменный знак. Пошли к Фролову.

— Николай, скажите, пожалуйста, как нам лучше выдолбить знак? — я старался быть со слесарем вежливым, чтобы он не думал, что мы все в ПТУ такие горлопаны, как Славка.

— На серебряных ложках тоже выдалбливаете памятные надписи?

— Нет, это делает гравер.

— И здесь он нужен.

— Так что, нам нужно ехать в мастерскую?

— Нет, зачем же, у нас есть свой гравер — Саша Цаплин.

Николай отвел нас к граверу. Мне он представлялся худощавым и тонколицым, обязательно с испорченным зрением, значит, в очках. Этот придуманный образ нисколько не соответствовал внешности Цаплина. Был он массивный, круглолицый и светловолосый. К его внешности больше подошла бы профессия повара. Мысленно надел на него белый колпак и не смог сдержать улыбку, забавно получилось.

Впрочем, в присутствии Саши смеяться больше не пришлось. Он был вдумчивый, удивительно знающий человек и, как видно, не любил хранить свои знания в секрете. Мы познакомились.

— Я думал, граверы только в универмагах работают, — Славка попытался начать разговор «общего порядка», чтобы потом легче было перейти к делу.

— Многие так думают, — ответил Цаплин, — только это глубокое заблуждение. В универмагах сидят ремесленники. Что они могут? Нацарапать: «На добрую память от сослуживцев в день шестидесятилетия»?

— А разве от гравера еще что-то требуется? — удивился я.

— А как же! Гравер — это художник, творческая личность.

«Ну, хватил, — подумал я, — творческая личность с зубилом». Цаплин почувствовал наше недоверие.

— Гравер — в переводе с французского — означает человек, вырезающий что-то. Слово «гравюра» приходилось слышать?

— Приходилось.

— Что же это такое?

— Картина, — неуверенно ответил Мороз.

Мне казалось, что гравюра чем-то отличается от картины. Но чем, так и не вспомнил.