Кто зажигает «Радугу»? - страница 29

— Ура! Да здравствует дядя Гена!

Мама усадила его пить чай.

Потом мы со Славкой закрылись в маленькой комнате, где я спал. Он извлек из портфеля одну из наших панелей, полиэтиленовые мешочки с радиодеталями.

Все это Мороз разложил на моем столе.

Зрелище было восхитительное — детали блестящие, как елочные игрушки, и ярко-красная панель, как самый лучший новогодний подарок!

Пеленгатор перестал быть нашей мечтой: вот он, воплощенный в пластмассу и металл, пусть еще не завершенный, но уже реальный.

Мы расстелили на столе радиосхемы, составленные с помощью Николая Ивановича Харитонова. Многих деталей не хватало, многое было непонятным. Особенно мне. Дело в том, что за последнее время Славка очень многому научился от отца — старого и знающего радиолюбителя. Теперь он терпеливо объяснял, какие транзисторы и катушки понадобятся нам в ближайшее время.

— В первую очередь — катушки, — Славка изобразил на листе бумаги, как они должны выглядеть, — ничего особенно трудного в них нет, но придется повозиться.

— Не забывай, нам еще в ПТУ надо ходить.

Совмещать учебу и работу на заводе было очень трудно. Мы пользовались любой мало-мальски подходящей возможностью, чтобы удрать в цех. Это не могло пройти незамеченным. Преподаватели и мастера видели наше отсутствие. Я боялся, как бы не произошла неприятность.

И она, действительно, произошла. Причем ударила по нам больнее, чем можно было ожидать. Утром мы, как всегда, в последнюю минуту примчались в училище. Наши ребята уже заканчивали завтрак.

— Кому помогать, выручать! — Мороз с надеждой посмотрел на девочек.

— Иди сюда, Слава, — ему навалили полную тарелку гречневой каши, снабдили тремя котлетами.

Но только Мороз взялся за вилку, как в столовой появился Харитонов. Он явно кого-то искал. Увидев нас, поманил к себе:

— На минуточку, ребята.

Мы подошли.

— Жалуются на вас преподаватели — много прогуливаете.

— Мы не прогуливаем, Николай Иванович, трудимся, прибор строим.

— Знаю, знаю, только, если все мы побросаем занятия и начнем техническим творчеством заниматься, закроют наш кружок. Он должен помогать учению, а не мешать.

— Но мы… — попытался оправдаться я.

— Ничего не хочу слышать, — прервал Харитонов. — Предупреждаю вас, еще одна жалоба — отстраню от работы в кружке. Мне за вас нотации выслушивать не хочется.

Мы вернулись к столу. От огорчения Славка даже не стал есть. Ребята поняли, что нас серьезно отчитали. И хотя непривычно было видеть Славку, сидящим перед обильным завтраком и не желающим к нему притронуться, никто не осмелился над ним подшучивать. Только девочки с напускной вежливостью осведомились:

— Славочка, еще не хочешь добавки?

К ним Мороз всегда был великодушен и не обращал внимания на мелкие уколы.

— Нет, спасибо, — спокойно ответил он.

А на душе у него кипело не меньше, чем у меня. Надо же, когда все пошло на лад, случилась такая неприятность. Мы знали, что Харитонов свое обещание выполнит.

— Видишь, хорошо, что мы сегодня пришли.

— Да, он бы нас сразу из кружка выставил, — подтвердил Мороз. — Мы теперь и без него бы обошлись, — продолжал он, подумав, — только отберет Николай Иванович пропуска, на завод не попадешь.

— И готовый пеленгатор на улицу не вынесешь, охрана не пропустит, — добавил он.

Выбора не было, нам пришлось прилежно отсиживать положенные часы.

Когда уроки заканчивались, мы как угорелые мчались на завод. Наконец-то мы снова слышали ровное, могучее гудение станков.

На этот раз мы застали Николая уже в раздевалке. Он снимал с себя синий рабочий комбинезон.

— Здорово, ребята, что так поздно?

Мы рассказали, в чем дело.

— Не расстраивайтесь, это еще не беда.

Фролов, который был не только первоклассным слесарем-инструментальщиком, но и знающим радиотехником, посмотрел схему «Эхо», выписал на тетрадный листок параметры катушек, они совпали с тем, что рекомендовал нам Харитонов и отец Мороза.

— Катушки намотать не проблема. Только в цех я вас проводить не смогу, опаздываю, — он выразительно посмотрел на часы. — Сами справитесь?

— Постараемся.

Первый раз мы шли к незнакомым рабочим «самотеком», как выразился Славка. Мы хорошо понимали, что люди, помогавшие нам раньше, теряли драгоценные рабочие минуты и вынуждены были потом трудиться быстрее, чтобы наверстать упущенное. Но одно дело, когда их просил Николай, такой же рабочий, как они, но уважаемый человек, которого все хорошо знали, другое дело, когда просили мы — двое никому не известных мальчишек.