Кукольный домик - страница 21

Обложив себя парой оберегов я принялся ждать, «кинув якорь». Время шло, взгляды становились пристальнее, а жажда и голод начинали преобладать над страхом. Пора было возвращаться.

«Спаси!» — зазвенело у меня в голове вместе с тем странным чувством, и дальше пустота. Звон не был режущим, от него разливалось тепло по телу и я снова взял след.

Астральная нить привела меня в Грувааль. Я не спешил выходить из астрала, наблюдая за магическими потоками, мыслями и эмоциями всех жителей деревни: почти все спали и лишь в одном доме бушевал ураган страстей.

Нырнуть и угодить в ловушку, которую я так хотел подстроить суккубе в Пандемониуме? Хотя логика и подсказывала, что ловушкой это быть не должно. Меня отчётливо кто-то звал и терять время было глупо, нужно решаться. И я рискнул, начиная сворачивать пласты реальности.

Я запустил каскад чар, который облетел астрал в поисках самого «мягкого» пути и стал замыкать астральные слои, строя перемычки. На удивление путь нашёлся очень короткий, будто бы специально для меня составленный. Пласты схлопывались, разрезались, «проклеивались» и растягивались обратно. Всё это требовало гораздо меньше сил, нежели обычный портал, но скрепы почему-то отваливались, и я на миг замер, пытаясь понять, почему. Пришлось запустить дополнительные чары, дабы склеить всё воедино и моё тело рвануло в портал.

Опустившись на деревянный пол я едва удержал равновесие, налетев на тумбу и опрокинув пустую деревянную тарелку, которая наделала грохоту — заклинание портала легло кривовато. В тот же миг я услышал крик ребёнка и плач женщины. Мужчина — худощавый полуэльф — вскочил с кресла и вытянулся в струнку. Он хотел что-то сказать, но ничего не мог придумать, шевеля ртом, будто рыба, выброшенная на берег. Женщина всё лила слёзы, а мальчик пяти лет голосил не умолкая, останавливаясь лишь на то, чтобы всосать в лёгкие воздух.

— Я так понимаю, что меня кто-то звал, — перекричал мальца я, проходя ближе.

Часть детского личика покрылась каменными наростами, из края глаза текла кровь. Он плакал, ухватившись за щеку. Ему было страшно и страх питал болезнь, заставляя её распространяться дальше и быстрее. Женщина пыталась его успокоить, но сама была в слезах. Она повернулась на голос.

— Ты господин великий архангел Беллатор? — упала она лицом в пол.

Полуэльф последовал её примеру. Я проигнорировал раздражение, приказал им подняться и влез в сознание ребёнка, заглушая на сколько мог страх, сковывавший второй узел — ребёнок затих, кривясь от боли.

Женщина встала и вытерла рукавом слёзы, глядя с опаской. Она была молода, но на лице уже появлялись первые морщины, а в каштановых волосах виднелась первая седина. Взгляд с опасающегося сменился удивлённым.

— Вы и есть Гарри, господин? — выдохнула она. — Прошу, умоляю, помогите нам. Наяша уже ушла в том году от каменной болезни, и если Ким… — она снова начала рыдать.

— Что нужно делать, дор Гарри? — обронил полуэльф.

Я же лишь вздохнул и повёл плечами, унимая мурашек по телу от высокопарных обращений.

— Тебе нужна будет горячая вода и бинты. Камень врезался в кость, останутся шрамы и часть придётся вам залечивать самим. Я расскажу как.

Я потёр руки и закрыл глаза. Ребёнок хныкал, но больше не кричал, сверля меня круглыми от удивления глазюками.

Закрыв глаза и водя руками над телом я «видел», как магическая болезнь раскручивает свои чары. Часть болезни вплелось уже в астральное тело, прорастая каменными шипами наружу в физический мир. Я начал встраиваться в структуру, блокируя образование новых магических связей.

Вместе с творимыми чарами и вдобавок к магическому блоку страха я шептал ребёнку, чтоб он не волновался. Процедура немного болезненна, как обычно, когда имеешь дело с воспалёнными тканями, будь то магическое или физическое воспаление.

А дальше всё по плану: каждый очаг я расплетал, вскрывал, лишал силы и оставлял на откуп внутренней силе растущего организма. В одном лишь месте я накосячил и повредил ауру, так что придётся предупредить, что ребёнок может стать на какое-то время более ранимым.

Родители сидели тихо в сторонке. Отец семейства принёс горячую воду и бинты. Шипы, что я извлекал из лица ребёнка, с лёгким стуком падали на пол. Рану я омывал водой, промакивал бинтами. Ребёнок больше не плакал, лишь шипел, когда я дотрагивался руками до открытой раны.