Курьер. Книга первая - страница 11

Ещё двое заученными движениями встали у входа в палатку, прикрывая тех, кто вошёл. Моя челюсть упала до пола, я завистливо застонал, демонстративно ковыряясь пальцем в носу. Увидев это, мастер презрительно сплюнул себе под ноги и отвернулся, а я затрясся от еле сдерживаемого смеха, прилагая немыслимые усилия, чтобы не заржать во весь голос как самый невоспитанный на свете конь. В этот миг из палатки вынырнула голова одного из патрульных — я подавился уже готовым вырваться смешком и сделал максимально простоватое и глуповатое лицо — забрало его шлема было приподнято и видно было, что глаза гвардейца возбуждённо блестят.

— Мастер, ситуация внештатная, — доложил он, — понадобятся люди из Белой Башни. Предполагаемые виновные обезврежены.

— Что там? — недовольным голосом поинтересовался командир.

— Взгляните лучше сами, сэр, — ответил гвардеец и вновь нырнул внутрь.

Мастер тяжко но бесшумно вздохнул, еле заметно пожал плечами, но вошёл вслед за подчинённым в шатёр. Не было его буквально секунду, выйдя оттуда, он быстро подошёл ко мне.

— Это вы их там… так? — спросил он и снова уставился своим тяжёлым гипнотизирующим взглядом.

— Да как вы можете так обо мне думать? — возмутился я. — Я простой служащий порта, делал обход торговых точек и баров, заметил палатку вот, на отшибе, решил заглянуть, а там такое… Что вы, господин мастер гвардии, да разве ж я могу их так… Это же… — я замолчал не в силах высказать своим тугодумным умишком всю сложность свалившейся вдруг из ниоткуда проблемы. Нет, ну надо же было такому произойти, да еще и именно в мою-то смену. Я тут, значит, обходы делаю, а они там, значит, валяются, да ещё и девочки пищат! Непонятны дела твои, Триединый! Ох, непонятны и загадочны…

Гвардеец схватил меня за предплечье и притянул к себе, я поспешно расслабил мышцы, слегка сгорбился и отстранился, сделав испуганные глаза, даже слегка приподнял руки, страшась внезапного удара.

— Парень, — прошипел он мне в лицо, ну вот, нос уже заплевал мне, верблюд невоспитанный, — не шути с такими вещами! Ты понимаешь, чему ты был свидетелем? Это работорговля! Сейчас здесь будут клирики Белой Башни. Признайся лучше сразу, что ты дружкам своим по шеям надавал и решил сдать их, а компенсацию себе забрать. Какой из тебя нахрен работник порта?! Да ты такой же служащий, как я…

Его лицо исказила гримаса бешенства, голос опустился до явственного рычания, судя по всему гвардеец едва сдерживался, чтобы не оглушить меня парализатором. "Тоже мне, — подумал я, — дилетант, комедиант. В Пермском училище клоунов небось обучался. Ярость он мне тут разыгрывает. Ты мне отпечатки пальчиков предъяви, а коли нету таких, то и не плюйся. А таких точно нету, вон глаза так и косят на выход из палатки, доклада ждёт, а его всё нет и нет…".

— Господин верх-мастер, — мой голос задрожал и сделался плаксивым, — что вы?! Какие дружки, говорю вам, я служащий порта, здесь в "Лукулле" чистильщиком работаю. Коли не верите, спросите у Карте?са Бо?рма, он надо мной начальник. Имя моё Думла?н Ра?би, чистильщик я… Какие дружки, господин лидер?! Какая работорговля?!

— Какой я тебе, к Безымянному, лидер? — рука, вцепившаяся в меня, наконец, разжалась и отпустила моё предплечье.

Я отступил назад, пугливо озираясь, и потёр руку, губа моя подрагивала, мне очень хотелось закричать, зарыдать и убежать куда глаза глядят. Мастер презрительно скривился, едва не плюнул снова под ноги, однако предупредил:

— Не вздумай убегать, враз догоню и все ноги переломаю! Ты у меня сейчас на большом подозрении, парень…

Из палатки высунулась голова ещё одного патрульного с роскошными усами на породистом лошадином лице и печально помотала сама собой, мастер напрягся, я тоже.

— Ладно, парень, повезло тебе сегодня, — прорычал, повернувшись, гвардеец мне в лицо. — А теперь вали отсюда быстро, пока клирики не прибыли! И запомни, я проверю твой гадюшник, и если выясню, что никакого Думлана Раби и Картеса Борма не существует, я тебя из-под земли откопаю и тогда уж точно убью! А теперь пошёл вон!

Я помедлил, страх окончательно заморозил мозги недалёкого чистильщика бара "Лукулл", и он не знал, что делать дальше: окончательно пасть духом и позволить гвардии забрать себя или же бежать со всех ног подальше от этого страшного, ужасного и могучего мастера, забежать в кладовку, запереться там и тихо-тихо страдать в обнимку с роботами-уборщиками и автоматическими швабрами, страдать и тихо ненавидеть этих чёрно-серебряных за их власть, хамство и полную безнаказанность. Бедный Думлан Раби не знал, как поступить… С ответом его выручил мастер патруля.