Курс N by E - страница 59

XII

Готхоб-фиорд

Лисуфиордур

Однажды утром, когда солнце, как обычно, ярко светило с безоблачного неба, когда народ кончил пить свой утренний кофе, а гренландские девушки собирались на пристани для беззаботной работы на погрузке, из губернаторского и докторского домов одновременно появились губернатор и доктор, их спутники и я, нагруженные корзинками, пледами, ружьями, холстами, чтобы отправиться в путешествие по Готхоб-фиорду. Мы уложили в лодки наши вещи, сели и отчалили. «Фарвел! Прощайте!» — кричали мы. «Фарвел, фарвел!» — доносилось до нас через ширящуюся полосу воды. Мы прощались, как будто отправляясь на край света, только гораздо веселее.

О Гренландия, что за день! Синие горы и море, золотое небо! Покрытые травой темно-зеленые склоны, усыпанные яркими цветами!

Какое собралось милое общество! Наслаждаясь красотой мира, мы оглашали своим смехом запутанные, как лабиринт, теснины Готхоб-фиорда, пели «Клементину» и «Старого черного Джо», пили «за ваше здоровье» янтарное «гаммле карльсборг», пили друг за друга, за всех нас, за все. Так веселясь — конечно, это было такой же прекрасной данью великолепию этого дня, как и торжественная восторженность, — мы прибыли к концу дня в Коркут-фиорд и разбили свои палатки. Здесь мы развлекались: кто осматривал окрестности, кто удил лосося; один из нас написал этюд, а затем, так как было жарко, отправился купаться. Мы сидели допоздна, курили и болтали. Потом, когда солнце еще освещало вершины, улеглись и заснули, как дети.

Встали рано, кофе пили уже во время плавания. Остановились около летнего поселка эскимосов, живших в палатках. Мы пошли к ним. Доктор осмотрел ногу старика, жаловавшегося на боли, и не нашел ничего. Он дал также касторки одной старухе, несомненно в ней нуждавшейся. После, как будто для того, чтобы очистить свою кожу от заразы, от грязи этих палаток, мы разделись и, к общему восхищению всех гренландцев, погрузились в море и плавали.

В Писигсарфик-фиорде, где эскимосы устроили лагерь на берегу изобилующей лососем речки, мы снова ненадолго остановились, зашли в палатки, и те, кто могли, поболтали с наиболее разговорчивыми. Такая жизнь в летнее время очень полезна для здоровья гренландцев. Их зимние жилища — старого типа с земляными стенами — тем временем остаются открытыми солнцу и дождю. Дома нуждаются в целом сезоне дождей и в Солнце — это идет им на пользу. Какие бы мы были все грязные, даже самые чистоплотные из нас, если б нам пришлось жить не неделю, месяц или год, а всю жизнь, от рождения до могилы, в таком доме!

Здесь некогда были фермы норманнов, и густые березовые рощи недалеко от берега говорили о плодородии земли. Мы пробрались сквозь них на отдаленный холм и увидели с него за узким перешейком заполненный плавучим льдом Кангерсуик-фиорд. Стоял жаркий день, идти было трудно; вернувшись, усталые, разгоряченные, снова купались в прозрачной холодной воде фиорда.

К вечеру похолодало, поднялся сильный ветер. В полумраке фиорда мы шли на моторных лодках, чтобы к ночи добраться до острова Касертак. Мы смотрели, как угасали на вершинах гор последние лучи солнца, как надвигалась темнота. Пристали к берегу, когда уже стемнело. Здесь, на узком уступе, позади которого возвышалась отвесная стена горы, нащупав на земле удобные для ночлега места, мы поставили палатки.

XIII

Норманские фермы

Уярагсуит-фиорд

На следующий день, около полудня, вошли в Уярагсуит-фиорд и издали увидели стоящие на равнине развалины. Фиорд мелкий, вода его мутна от ила ледникового потока, впадающего в фиорд. Мы стали на якорь на расстоянии доброй четверти мили от того места, где рассчитывали высадиться. Даже наша плоскодонка села на мель в нескольких ярдах от берега. Те, кто когда-то жили здесь, не были рыбаками.

Мне удалось отправиться к развалинам одному. Я предчувствовал, что у меня появится торжественное настроение, и мне не хотелось показывать его другим. Пробираясь сквозь разросшиеся кустарники, загораживавшие путь, я заметил, что стараюсь не поломать ни единой веточки и шагаю так осторожно, как будто в этих местах еще бродят духи некогда жившего здесь и погибшего племени.