Куст ежевики - страница 17

— О чем ты?

— О больнице. До сих пор она была видна.

— Да, я заметил.

— Даже окно Лэрри.

— И это я тоже заметил.

Он, помолчав, сказал:

— Боюсь, я мало о тебе знаю.

— Я родилась не в Атланте, мой отец был преуспевающим страховым агентом, в школу я ходила в Суитбриаре.

— Довольно краткое описание.

— Когда-то я была совсем другой. Но это было так давно.

— Твои родные живы?

— Только сестра и мама. Отец умер.

— Мой тоже.

— Я знаю.

— Да? — он быстро и внимательно взглянул на нее.

— Лэрри рассказывал мне. О твоих родителях. — Она помолчала, провожая глазами крошечный парус на горизонте. — Если бы у нас с Лэрри был ребенок, тогда, возможно, во всем этом был бы смысл. — Она засмеялась, а потом снова молчала все время, пока он вел яхту по узкому протоку между песчаными отмелями. Он убрал паруса и стал запускать маленький мотор, который, как всегда, завелся не сразу, и Гай в очередной раз решил снять его совсем, чтобы зависеть только от ветра и своих собственных рук.

— Запомни на будущее, — сказал он, когда они повернули в извилистый фарватер, который через топи вел к морю. — После открытого моря хорошо пройтись вдоль берега. Это напоминает об оставленной земле. — Он выключил мотор и бросил на мелководье якорь. Они находились в маленькой лагуне, где река становилась шире и до моря было около четверти мили. Над дюнами и высокой травой топи кружили чайки, а вдали виднелась чахлая сосна и сиял на колокольне церкви Святого Иосифа золотой крест.

— Здесь, — сказала она, — это называется топь, а на юге — болото. Ваша топь холоднее, зато менее пугающая. — Она встала и спустилась по лестнице в крохотную каюту. Он последовал за ней, разжег печку, сел на кушетку, где, похрапывая, спал Цезарь, и стал наблюдать, как Маргрет выкладывает сосиски на чугунную сковородку. Ее изящные пальцы выглядели за этим занятием как-то несуразно. Она была слишком молодой и стройной для женщины за тридцать. Перевернув сосиски вилкой из нержавеющей стали, она, не отрывая глаз от шипящего жира, спросила:

— Какая она была?

— Джулия?

— Да.

— Небольшого роста, в веснушках и с рыжими волосами… Она много смеялась, любила ходить под парусами и ловить рыбу — вообще жить. У ее родителей был коттедж за тем мысом. Мы встретились летом. С тех пор прошло много лет. А прожили вместе всего два года.

— Вы любили друг друга?

— Да. Потом — после аварии — ее родители продали коттедж и уехали.

— А ты остался.

— Видишь ли, это мой город. Мне здесь нравится. Я здесь нужен. Ты представить себе не можешь, какое это благородное дело — быть врачом в маленьком городе.

— Ты хотел сказать, что так было. До сих пор. Пока не приехала я. Я имею в виду, все было бы для тебя гораздо проще, если бы меня здесь не было, если бы Лэрри никогда не женился. Вы могли бы вдвоем вспоминать прошлое, и я бы вам не мешала.

— Ты ошибаешься. — Он закурил и хотел объяснить почему. Но вдруг не нашел слов. Он старался не встречаться с ней взглядом и был рад, что сосиски готовы. Они сидели друг против друга на узких кушетках, жуя сосиски и запивая их кофе, который наливали из эмалированного котелка.

— Знаешь, — сказала Маргрет, скармливая Цезарю сосиску и пробуя кофе кончиком розового языка, — знаешь, мне кажется, я плохо понимаю тебя.

— Я простой парень.

— Живешь один в своем доме. Где ты питаешься? Кто ведет хозяйство?

— Три раза в неделю приходит убираться женщина, готовлю себе сам, иногда обедаю в ресторане Пата или в закусочной. Но мне, действительно, нужна домработница, и я уже думал об этом. — Он засмеялся. — Видишь, я простой парень.

— Теперь — может быть.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Мне кажется, у тебя страстная натура. Но однажды ты ее подавил.

— Может быть.

— И мне кажется, возвращение Лэрри подействовало на тебя. Ты становишься самим собой.

— Может быть.

— Наверно, я мелю вздор. Так иногда бывает в разговоре. Ты спрашиваешь о чем-то, отвечаешь и не знаешь, что скажешь в следующую минуту.

— Хорошо. — Он снова засмеялся. — В таком случае — мир?

— Мир.

— Пожмем друг другу руки?

— Давай.

Они торжественно обменялись рукопожатием, и Маргрет сказала:

— Я стараюсь полюбить этот город. И «Джулию» тоже.