Квартирная страда - страница 10

— Прекрасно. Я вамъ по десяти рублей въ мѣсяцъ больше могу предложить за эту квартиру. Вы платите хозяину семьдесятъ пять въ мѣсяцъ, а я вамъ могу заплатить восемьдесятъ пять. Сто двадцать въ годъ, двѣсти сорокъ въ два года. При передачѣ контракта вы можете получить отъ меня сейчасъ-же сто двадцать и сто двадцать черезъ годъ. Я вамъ выдамъ росписку. Знаете, это очень и очень хорошо на переѣздку въ другой городъ, вдобавокъ къ подъемнымъ деньгамъ, которыя вы получите отъ казны. Желаете?

И Захватовъ схватился даже за бумажникъ.

Хозяинъ подумалъ и, какъ-бы конфузясь, отвѣчалъ:

— Мало.

— То-есть, какъ это мало? — удивился Захватовъ. — Я вамъ даю нажить за сдачу вашей квартиры по десяти рублей въ мѣсяцъ.

— А я вамъ и отвѣчаю, что мало. Теперь коммиссіонерамъ по пяти-то рублей въ мѣсяцъ даютъ, только за то даютъ, что они укажутъ удобную квартиру.

— ???

— Что вы удивляетесь? Прямо по шестидесяти, семидесяти рублей даютъ… Коммиссіонерамъ даютъ. Да-съ… А отъ меня куда съ большей надбавкой возьмутъ эту квартиру даже родственники, не говоря уже о постороннихъ.

— Такъ сколько-же вы хотите взять за передачу вашей квартиры постороннему человѣку? — спросилъ Захватовъ.

Хозяинъ развелъ руками и отвѣчалъ:

— Да ужъ по крайней мѣрѣ рублей триста шестьдесятъ въ годъ.

— Ого!

Захватовъ сдѣлалъ удивленную физіономію.

— Дадутъ, — кивнулъ ему хозяинъ и прибавилъ:- Знаете, въ нашъ практическій вѣкъ надо пользоваться. Такъ желаете согласиться на мои условія? — быстро спросилъ онъ.

— Позвольте мнѣ переговорить сегодня вечеромъ съ моей женой. Отвѣтъ вамъ сообщу завтра, — сказалъ Захватовъ и взялся за шляпу и портфель.

— Будемъ ждать до завтра, — далъ отвѣтъ хозяинъ и поклонился.

Они разстались.

Поѣздъ, бѣгущій изъ Варшавы, останавливается на одномъ изъ полустанокъ подъ Петербургомъ. Въ вагонъ второго класса входитъ тощій мужчина среднихъ лѣтъ въ толстомъ пальто-крылаткѣ, въ очкахъ, мягкой шляпѣ и съ портфелемъ подъ мышкой. Такъ какъ ѣдущіе изъ далека по всѣмъ скамейкамъ разложили свои вещи, то онъ суется то туда, то сюда и спрашиваетъ:

— Извините… Здѣсь не занято?

Вдругъ изъ угла вагона раздается возгласъ:

— Иванъ Петровичъ! Откуда это вы, батенька?

Тощій мужчина взглядываетъ сквозь очки въ уголъ, и, видя толстенькаго мужчину въ охотничьей курткѣ на бѣличьемъ мѣху и въ высокихъ сапогахъ, говоритъ:

— Боже мой! Кого я вижу! Петръ Иванычъ… И въ какомъ костюмѣ! Съ охоты?

— Я-то съ охоты. А вы-то откуда? Съ портфелемъ на охоту не ѣздятъ. Присаживайтесь-ка, присаживайтесь противъ меня, да разсказывайте. Вотъ я сейчасъ сниму ящикъ съ ружьемъ и освобожу вамъ мѣсто.

Тощій мужчина усаживается, протираетъ запотѣвшія очки и произноситъ:

— Я съ дачи… Въ Петербургъ на службу.

— Въ концѣ-то сентября, да все еще на дачѣ живете! — восклицаетъ толстякъ. — Ну, батенька, любитель-же вы природы.

Тощій мужчина разводитъ руками.

— Не по своей охотѣ. Что вы подѣлаете? Не по своей… — бормочетъ онъ.

— Квартира все еще не готова, что-ли? Отдѣлываютъ? — задалъ вопросъ толстякъ.

— Хуже-съ… Вовсе квартиры нѣтъ. Ищу, ищу ее и найти не могу.

— Да не можетъ быть! Что-жъ вы опоздали? Поздно схватились?

— Съ двадцатыхъ чиселъ іюля ищу, и вотъ теперь ужъ конецъ сентября. Нѣтъ, нѣтъ и нѣтъ подходящей квартиры!

— Да что-жъ Питеръ-то клиномъ сошелся, что-ли?

— Для меня клиномъ-съ. Каждый день по часу хожу. Больше я не имѣю времени, ибо службой занятъ, и вонъ какой чемоданъ съ дѣлами съ собой на дачу даже таскаю. Каждый день по часу въ какой-нибудь улицѣ брожу, зѣваю по окнамъ и доскамъ, висящимъ около воротъ, и ничего не нахожу. Прежде, недѣли четыре тому назадъ, еще попадались квартиры, но не по средствамъ. Такія цѣны, что все свое жалованье нужно за квартиру отдать, а ужъ питаться воздухомъ, — а теперь и эти не попадаются. И вѣдь не одинъ хожу. По праздникамъ я остаюсь на дачѣ съ ребятишками и вмѣсто меня въ городъ ѣздитъ жена искать.

— И ничего?

— И ничего. У меня была квартира, но 1 августа кончилось условіе и хозяинъ на меня двадцать рублей въ мѣсяцъ наложилъ. Платилъ я шестьдесятъ, онъ сдѣлалъ восемьдесятъ.

— Сколько?

— На шестьдесятъ двадцать, и дрова еще отнялъ!