Квинт Лициний 4 - страница 8

стр.

- Черт, - вдруг донеслось из полумрака и, следом, призывно, с ноткой отчаяния: - Света!

Мы дружно дернулись, поворачиваясь на звук. Смех, журчавший на дальнем конце стола, словно отрезало. Из сумрака выдавилась скособочившаяся фигура. Это был Арлен. Правой рукой он поддерживал неестественно выгнутое левое предплечье, лицо его болезненно морщилось.

Фельдшер длинно присвистнул и поднялся, откладывая в сторону гитару.

- Гинтарас, - посмотрел на своего водилу, - ты же не бухой? Давай, нам на вылет.

- Нога на доске поехала, - прошипел сквозь зубы Арлен, - упал... Неудачно.

От стола к нему метнулись Чернобурка и Мэри.

- Нет! - вскликнул Арлен, выставляя вперед здоровую руку, и глухо застонал.

Я невольно поежился - было видно, как изогнулось при этом поврежденное предплечье.

Мэри уцепилась в его плечо.

- Нет, - простонал Арлен, опять подхватывая сломанную руку, - нет же...

Я торопливо полез из-за стола. Помочь я мог немногим, но вдруг?

Пока шел эти десять метров до Арлена, с лицами окруживших его людей произошла странная метаморфоза - их начало перекашивать. Мэри отпустила плечо и с недоумением рассматривала свои испачканные чем-то пальцы, а даже затем понюхала их. Губы Чернобурки беззвучно зашевелились.

Тут я, наконец, дошел, учуял запах и все понял.

- Упал, - подтвердил мою догадку Арлен, - в яму упал...

Круг сразу стал чуть шире, а на лице у фельдшера поселилось выражение профессиональной небрезгливости.

- Пройдешь немного? - спросил он участливо.

Арлен, поморщившись, кивнул, и его повели к палатке медиков.

Мэри отставила руку далеко в сторону и торопливо зашагала по направлению к умывальникам, за ней, чуть поколебавшись, двинулась все так же безмолвно что-то выговаривающая Чернобурка.

Вокруг озабоченно галдели, а я стоял, охваченный неясным подозрением: на ум мне успела прийти одна армейская байка.

"Нога по доске поехала?" - встревоженно потер себе лоб. - "Да нет, не может быть... И все же... Нет, надо проверить".

С тем я и ускользнул в лес. Вот там уже была ночь, и я включил фонарик.

Осторожно заглянул в туалетную яму. Ну да, по следам на дне было видно, что там кто-то копошился...

Я опустился на корточки, разглядывая брошенные через канаву доски, и с облегчением выдохнул. Нет, никто их ничем не намазал.

"Слава богу!" - порадовался я, поднимаясь. - "Сам! Сам навернулся. А Мэри повезло так повезло"!

Тут мне в голову пришла еще одна идея, и улыбка моя померкла. Я постоял, гипнотизируя взглядом доски, потом опять присел. С опаской перевернул одну и скривился, разглядывая лоснящуюся в свете фонаря поверхность.

- Твою мать... - вырвалось из меня негромко. - Как сглазил...

Жир из тушенки! Кто-то намазал доски вытопленным жиром!

"Это ж целая операция была..." - думал я, тоскуя, - "намазать заранее понизу, дождаться, сидя в кустах, пока, накачавшись чаем, от лагеря пойдет именно Арлен, успеть до его подхода перевернуть доску жирной стороной вверх и спрятаться... Да поди еще и под легким наклоном установить..."

Из лагеря доносились взволнованные голоса. Зафыркал, заводясь, УАЗик.

Я выключил фонарик и застыл, обдумывая.

"Ой, ма..." - мысленно простонал, прикидывая размер проблемы, - "операция Комитета, да на дно сортира... Ох, кто-то огребет по самое не балуй. Кто?"

Перед глазами встала Кузя, старательно выковыривающая ломкий белесый жирок из банки. Угу, "я лучок зажарю"... И у костра в последние полчаса я что-то ее не припомню.

- Дура! - в сердцах выкрикнул я в небо, торопливо сдирая с себя куртку.

Стянул майку - а больше нечем, всунулся обратно в куртку и, тихо матерясь, принялся протирать доску.

- Дура, вот дура... - бормотал в отчаянье, - какой, нахер, институт... Селедкой из бочки торговать будешь...

Вдруг меня залило неярким синим светом. Я дернулся, оборачиваясь, и прищурился, пытаясь разглядеть силуэт за фонариком. Раздался легкий щелчок, и резко потемнело.

- Тоже догадался посмотреть? - раздался негромкий голос Алексеича.

Мысли мои заметались в поисках достойного выхода. Как назло, не нашлось ни одной спасительной идеи.

- А вы тихо ходите, - попытался я подольститься к военруку.