Лагерь Полукровок - страница 4

— Мило, — скрестила руки на груди Хейзел. — И ещё вы поможете своим детям вылечить Перси?

Аполлон обречённо выдохнул:

— Ладно, так уж и быть, садитесь по местам. Талия повезёт нас.

========== Глава 3. И снова Лагерь Полукровок. ==========

Они уселись по местам, и Хейзел показалось, что Талия нервничает.

— Полетели, — с дрожью в голосе сказала та и опустила взгляд, словно не хотела, чтобы кто-то узнал о её волнениях.

Автобус задрожал, разнося гулкий звук мотора по окрестностям, выпустил клубы чёрного выхлопного дыма и взлетел. Хейзел подвинулась ближе к Фрэнку, но не заговорила, вспомнив, какой он задал вопрос совсем недавно: «А что если Перси ни очнётся или дети Аполлона из Лагеря Полукровок не сумеют его вылечить?». Что, если он прав?

Фрэнк тоже почувствовал взволнованность Талии, но не так сильно, как сомнения Хейзел:

— Хейзел, я знаю, о чём ты думаешь. Я тоже этого боюсь, но в одном я уверен точно, Перси сильнее многих на Земле, он не может не выжить.

— Я понимаю, но мысли в моей голове не дают покоя, и всё это так…

Хейзел встретила его взгляд, полный глубокой печали и светлой надежды одновременно, и не стала заканчивать фразу. Не важно, что именно думает она по этому поводу, ей лучше не продолжать и оставить всё так, как есть.

Время тянулось медленно, долгий полёт начинал казаться бесконечным, и Хейзел, переложив поудобнее голову спящего Фрэнка, снова подумала о Перси.

— Наверное, Перси спит, — сказала она себе под нос, а потом посмотрела на Уилла и спросила уже громче. — Уилл, сколько у нас есть времени?

— Примерно четыре-пять часов, — ответил он.

Его взгляд тоже блестел и обеспокоенно метался то к окну, то к друзьям, то к рукам, сложенным на коленях.

— Это прилично, учитывая, с кем мы имеем дело, — наконец, высказался Аполлон. — Перси, даже по меркам полубога, довольно крепок и силён не только телом, но и духом. Мы успеем.

Бог буквально излучал уверенность, она яркими невидимыми лучами вырывалась из него и касалась сердец его спутников. Хейзел успокоилась, услышав его слова.

Ещё часть пути они пролетели в молчании.

— Мы близко! — вдруг воскликнула Талия, заставляя всех вздохнуть с облегчением. — Как там наш больной?

— Жив, — отозвался Уилл.

Автобус пошёл на снижение, и надо сказать, Талия весьма своеобразно парковалась, так что все вцепились в сиденья, а Аполлон возмутился:

— Талия! Что ты делаешь? Снова хочешь утопить мою колесницу?

— Снова?! — одновременно удивились Хейзел и Фрэнк.

— Долгая история, — отмахнулся Бог. — Талия расскажет как-нибудь в другой раз, если сегодня доставит нас на место живыми.

На удивление, всё прошло гладко, хоть и довольно лихо. Автобус приземлился и с заносом припарковался, ничего не задев. Всего в паре сантиметров от Аннабет, немного шокированной, которая вышла встречать их.

— Все живы? — спросила она, когда все вышли на твёрдую безопасную поверхность.

— Если не считать Перси… — задумчиво произнёс Уилл. — Его нужно срочно в лазарет.

— Привет, Уилл, — Аннабет улыбнулась. — Я предупрежу охотниц и попрошу найти вам место для отдыха, пока Перси будет в лазарете, — дочь Афины многозначительно взглянула на Аполлона, и он, поняв её без слов, помог ей и Уиллу поднять Перси.

Хейзел обеспокоенно посмотрела на них.

— Идите, а нам нужно оповестить пятую когорту, чтобы он нашли замену преторам.

Талия последовала за ней, но Фрэнк не сдвинулся с места.

— Я тут пройдусь, ладно? Нам же не обязательно идти втроём…

— Нет, не обязательно. Можешь остаться, — согласилась с парнем Хейзел.

Девушки пошли в одну сторону, а Чжан в другую. Он бродил по тропинкам без особой цели, и ноги сами принесли его к домикам, где ему приглянулся смуглый одинокий юноша. Его лицо показалось Фрэнку знакомым.

— Привет, ты полукровка? Новенький? — спросил он.

Парень поднял на него светлоокий взгляд и смущённо кивнул.

— Да, новенький, а ты кто? Я сын Ареса и впервые тебя здесь вижу.

«Арес — Марс», — подумал Фрэнк, и понял, почему лицо полубога показалось ему знакомым.

— Брат, значит? Хм… Я тоже сын Ареса и зовут меня Фрэнк. Будем знакомы.

— Будем, — кратко ответил тот, не назвав своего имени.