Лампада - страница 2

  С той поездки прошла неделя. Сергея мало заботило, что старый друг ему не верил. Замкнутый и неразговорчивый, он был даже рад этому. Не хотелось никому ничего доказывать. Но воспоминание съедало его изнутри. Ночи. Ночи стали испытанием. Сны. Сны - как туман. На утро ничего не разобрать. Сергею вспомнились призрачные белые полотнища над заболоченным берегом. Птичий крик. "Все повторяется".

  Еще одна ночь. Разбуженный каким-то движением, он приоткрыл глаза, включил ночник... и подпрыгнул от ужаса - на кровати, совсем рядом, сидела страшная птица и глядела него. Девичье лицо казалось бледным и размытым. Ярко-красные губы уже вытянулись в трубочку. Сергей не стал ждать, резко махнул ногой, пытаясь скинуть мерзкую тварь, но нога прошла сквозь воздух. Видение исчезло. Он откинулся на подушку и зажмурился, сдерживая слезы.

  - Серег, зайди, - на площадке стояла соседка тетя Марина. Понурый Сергей зашел в ее квартиру. После смерти родителей, все почему-то решили, что просто обязаны присматривать за ним. Сергея это выводило из себя, но будучи не конфликтным человеком и не желая портить отношения с соседями, он делал вид, что принимает их опеку.

  - Рассказывай, что с тобой? Это из-за Светки? Да ну-у... Плюнь на нее, - тетя Марина махнула сжатым в руке полотенцем. - Найдешь еще себе. Не забивай голову.

  "Рассказать ей или нет?" На кухонном столе стоял старый будильник. Сергей уставился на него, отрешенно следя за секундной стрелкой. "Хуже не будет". И все ей рассказал. К его удивлению, тетя Марина ни сколько не удивилась. Только головой мотала из стороны в сторону.

  - Да-а, угораздило тебя. Сереж, давай я тебя сведу... Есть тут одна. Про нее многие говорят.

  - Про кого?

  - Бабушка есть одна. Все Селянихой зовут. По имени-отчеству - Варвара Петровна, а между собой - Селяниха. Знает заговоры всякие, молитвы от хворей. Может помочь. Ты глянь-ка на себя, в кого превратился. Сходи к ней, говорю. Я адресочек дам. И деньжат захвати.

  - Терять уже нечего, - проговорил Сергей, а у самого затеплилась надежда.

  - Ты ей деньги в руки не давай, - напоследок наставляла его тетя Марина, - да и не спросит она.

  - А сколько денег?

  - Да сколько не жалко.

  Сергей не успел закончить свой рассказ, как старушка понимающе закивала головой.

  - Знаю я ее.

  - Кого?

  - Лярву эту. Ишь ты, птицей вырядилась. Держись, паренек. Дал слабинку. Теперь она туда бить будет. Слабинку она ищет в человеке, любую трещинку в душе, через которую и будет томить, пока не изведет.

  - Так что это такое? Кто - она?

  - Душа девичья плачет. Просит, чтобы помолились за нее, грешную. Не верь ты ей! Душегубка она. Сама руки на себя наложила, а теперь и других за собой тянет. Ты не первый, кого она поймала на жалобы свои.

  Старушка надолго уставилась в окно. Задумчивый взгляд ее блуждал по соседским домам, тонкие губы шевелились. Сергею было неприятно за этим наблюдать и он отвернулся.

  - Ты вот что, - старушка вновь смотрела на него, - сходи в церковную лавку, купи лампадку. Бабушка ушла в комнату и скоро вернулась с листком бумаги.

  - Вот, читать будешь. Архангелу Михаилу. Днем дела свои делай, а к вечеру начинай читать.

  Сергей крутил в руках исписанный клочок бумаги: - Так не крещенный я, - тихо запротестовал он. - И в церковь не ходил.

  Старушка горестно всплеснула руками: - Это нужно не ЕМУ, дурень. Это нужно тебе.

  - Сколько читать? Спорить было бессмысленно.

  - Сколько сил хватит, - серьезно проговорила Селяниха. - Одно наказание тебе - не спать. Лампадку зажги, да гляди, чтобы не потухла. На третью ночь сама должна погаснуть. Ровнехонько в двенадцать ночи. Не углядишь - сам следом пойдешь. Только..., - ведунья что-то недоговаривала. Снова села напротив, отвернувшись к окну.

  У Сергея вспотели ладони, купюра жгла карман. Он порывисто встал и аккуратно положил деньги на стол. Бабушка даже не посмотрела на него.

  Выйдя из подъезда, Сергей попытался вздохнуть, но словно пробку вбили в горло.

  - Тюю-лии, тюю-лии, - мозг пронзил звонкий перелив.