Ларин Петр и Сокровище острова Корвид - страница 12

При мысли об этом Ларину стало грустно — ведь все наверняка будут болтать про футбольный матч, и ему снова сделается обидно и горько за то, что его так подло прокинули.

И действительно, разговоры у пацанов из их отряда, толпившихся у раздаточного окна, были только на эту тему. Поэтому Ларин сделал всё для того, чтобы занять место рядом с Витей Раскольниковым. Это был заядлый компьютерщик, который ничего в жизни не знал, кроме сидения перед монитором, и футбол ему был совершенно неинтересен.

В лагере компьютера не было, и бедному Вите оставалось лишь о нём трепаться. Это делало разговоры с ним совершенно невыносимыми. Особенно если ты не знаешь, что такое «аська» или «проц».

Но сегодня выбирать не приходилось.

— Ну как жизня? — доброжелательно поздоровался Ларин, ставя на стол свою плошку с жидким супом.

В ответ он ожидал услышать какую-нибудь цитату из компьютерного журнала. Но вместо этого Витя только как-то странно улыбнулся.

— Что, скучно здесь торчать? — Ларин сделал ещё одну попытку развязать разговор.

— Да уж, поскучаешь тут, — Петя вдруг заметил, что вид у парня был какой-то испуганный. — Так и винт полететь может. Летают тут всякие…

— Кто летает? — спросил Ларин, мысленно жалея беднягу, у которого уже, как видно, поехала крыша.

— Да эти тут всякие… руки. Захожу сегодня в палату, смотрю — а там такая дура чёрная шевелится, с пальцами ещё длинными. Ну, я дёру дал, конечно. А она как меня увидела, так сразу в окно.

Голос бедного Вити тут же заглушил дружный взрыв смеха. Парень говорил тихо, но так случилось, что о чёрной «дуре» с длинными пальцами услышали все.

— Слышь, Ванёк, а я ж тебе говорил, что он псих, — радостно отметил Толян. — А ты мне не верил.

— Да он в натуре дурак, — ответил Ваня. — Чё я не верил, я это сразу просёк, с первого дня.

Витя грустно улыбнулся и продолжил ковыряние в тарелке. Ларин тоже сосредоточился на этом занятии.

После обеда стало ещё скучнее — как никак, наступил тихий час. Это было самое убийственное время для всего лагеря.

По идее с трёх до пяти все должны спать. Но, естественно, этого никто не делал — разве можно спать, если тебе этого не хочется? Но выходить из палаты всё равно было запрещено.

Пацаны сдвинули две койки вместе и стали дуться в карты, а бедному Пете делать было решительно нечего. То есть наступило самое время для того, чтобы всё обдумать.

Сон, который приснился ему… Это ведь не случайно!

Мама снилась ему часто, но в этот раз всё было как-то особенно. Он точно помнил, что они вместе ходили к этому Михалычу. И потом мужик в чёрном костюме — явно волшебник… Он тоже что-то от него хотел. Какую-то вещь…

Петя чувствовал, что для разгадки всей тайны чего-то не хватает. И поэтому единственное, что оставалось делать, — это ждать. Ждать, пока хоть что-нибудь прояснится.

Но ждать не хотелось. И Ларин решил в тот же день посетить Михалыча — когда он наконец проспится и более-менее протрезвеет. Кроме него, рассчитывать было не на кого. А если быть терпеливым, то этого пьянтоса вполне можно разговорить.

С такой мыслью Петя опустил голову на подушку и минут через пять сам не заметил, как заснул. Но ничего необычного ему в этот раз не снилось.

До ужина оставалось ещё часа два. Никаких мероприятий у них в отряде на это время не было запланировано, и Петя направился в сторону лачуги Михалыча.

Когда он уже заворачивал за главный корпус, он вдруг подумал, что надо бы подыскать какой-нибудь повод для нанесения визита, — если явиться к кочегару просто так, тот ещё, чего доброго, заподозрит неладное.

С такими мыслями Петя нарезал круги вокруг да около ржавой трубы — ничего путного ему в голову не приходило. Может, придумать, будто его снова отправили «на губу»? Нет, это плохая идея — а вдруг к Михалычу зайдёт кто-то из начальства, скажем сам завхоз? Может, просто заглянуть к нему и рассказать о том, что его сегодня искали?

Петя как раз завернул за угол и теперь мог видеть дверь лачуги. Кухарка, которая сегодня чуть было не лишилась памяти, шла по тропинке, ведущей к ней. В руках у неё был странный металлический ящик.

— Эй, Михалыч, тебе тут посылка, — крикнула она, дойдя до двери и стукнув пару раз по ней ладонью.