Ледяное сердце Златовера - страница 12

— К леди Джейн я мог бы обратиться только официально, а это как раз то, чего я делать не хочу. Кроме принцессы ты единственный, кто уже имел дело с нашей бедой.

Совета? Я был разочарован. Роль спутника по значимости почти равна роли самого героя, слава и подвиги — пополам. Герою, правда, достается героиня, ну да этого добра не жалко. А кто и когда помнит советчика?

— Если ты считаешь, — сказал Звенигор, неверно истолковав выражение моего лица, — что я обязан был удовлетворить твое любопытство относительно физических особенностей моего народа, я готов принести тебе свои извинения. Я имею основания считать, что мне чертовски дорого время.

Извинения! Для сына Златовера это поистине нелегкая задача. Кроме того, я заподозрил, что моя первая реакция была непростительно бестактной. У Звенигора больше оснований требовать извинений, чем приносить их.

— Если оно дорого, — заметил я, — не будем его терять. Что там со Златовером?

Звенигор поднялся.

— Мне проще показать, чем объяснять, — буднично сказал он. —

Пойдешь? Только, — добавил он после паузы, — там для тебя жарковато. У тебя есть защитные резервы?

— Найдутся, — пообещал я ему. — Но, честно говоря, лаву я не потяну.

Звенигор мимолетно усмехнулся.

— Я тоже. Так, лесной пожарчик средней руки.

Саламандр пропустил меня вперед, в щель прохода, откуда шел горячий сухой воздух. Благодарный за предупреждение, я, вспоминая основы защитной магии, окружил себя воздушным пузырем, смягчавшим накатывающие волны жара. Чувствовал я себя при этом примерно как в сауне. Уже через несколько минут пути пот стал заливать глаза. Дышалось с трудом. Я обернулся. Следовавший за мной саламандр был безмятежен, словно шел аллеей парка. Ну да, это же для него дом родной. «Вот погоди, — мстительно подумал я, — придет время, выволоку я тебя на свежий воздух!»

— Далеко еще?

— Шагов триста, — во мраке было непонятно, насмешливая у него улыбка, или извиняющаяся. — Потом длинная лестница вниз.

Вниз. Это хорошо. Однако на обратном пути это будет вверх.

Лестница и впрямь оказалась длинной. Очень длинной, на несколько сот ступеней. Теперь понятно, откуда у саламандра такие накачанные мышцы. И шмотки из асбеста тоже весьма уместны. Вне его защитного пузыря жар достигал, должно быть, температуры обжиговой печи, пущенной на полную мощность.

Когда лестница осталась позади, нас встретили двое часовых, стоявших у ее нижней ступени, скрестив протазаны. Они салютнули принцу и расступились перед ним. Оба были с ног до головы закованы в броню, двуногие, прямоходящие, и ничем не выдавали отличия от людей. Ничем, кроме необычайной жаропрочности: на их латах котлеты можно было жарить.

Впрочем, я тут же забыл про часовых. Зал, куда мы со Звенигором спустились, был освобожден для колоссального костра. Посреди базальтового пола в квадратном углублении громоздился бурт каменного угля, пылающий вовсю. Плавильня, достойная Гефеста. Только не металл здесь плавили саламандры.

На самом верху, объятое языками пламени, лежало тело немолодого мужчины, по виду — человека. При нем были регалии, подтверждающие его сан, но ни корона, ни скипетр, ни большой королевский меч не были бы мне нужны для идентификации короля Златовера: хватило бы одного фамильного сходства. Лицо лежавшего в огне было лицом Звенигора, с теми отличиями, какие могут наложить сорок лет разницы, высшее хайпурское образование сына и непростой характер доморощенного тирана-отца. У Златовера были более тяжелые брови и подбородок, и все черты лица казались крупнее. Густые рыжие кудри короля саламандр, пробитые обильной сединой, тщательно расчесанные, лежали на его плечах, мешаясь с пышной бородой и языками пламени. Весь жар этого чудовищного горна не оказывал ни малейшего воздействия на его плоть, и я подивился очевидной бессмыслице происходящего.

— Вы всегда испытываете такие трудности с кремацией?

Звенигор бросил на меня недоуменный взгляд.

— Златовер не мертв, — тихо, но внушительно произнес он.

— Тогда я ничего не понимаю! — вполголоса, из уважения к торжественной атмосфере взорвался я. — Какого черта он обряжен, как покойник?