Легенда о вольном купце 2. Заложник дипломатии - страница 25

А к чему вы задали такой вопрос?

Да так… решил пообедать с комфортом, – ответил Алатор, все еще стряхивая с ладоней невидимые пылинки. Йрвай подозрительно посмотрел на него:

Опять будете колдовать?

Опять буду колдовать, – невозмутимо подтвердил он.

Мы как раз вышли из леса и направились к нашему транспорту, как маг внезапно остановился. Я с интересом следил, чем он займется сейчас – мало ли, может, хоть какие-то крупицы знаний останутся в моей глупой голове. Алатор сделал какой-то условный знак Лигби, требуя, чтобы он подошел, затем бросил ему пару слов. Тот лишь кивнул и отправился обратно к флевиллу.

Заметив мое любопытство, маг пояснил:

– Ставлю защиту на вашу чудесную телегу. Не ровен час, еще покалечится кто.

– Или угонит, – хмуро кивнул я.

– Насчет «угонит» – не спешил бы я делать выводы. Умственные способности крестьян Грайрува, к счастью, не позволят освоить целых четыре рычага одновременно. А ведь у вас там еще какие-то заслонки и специальные щитки.

– Насчет щитков я бы не стал так беспокоиться, они все равно декоративные.

– После того, как мой ученик прочтет охранное заклинание, и оставит в кабине малый оберег Шту, «Йоту» никто не увидит еще около двух часов. Что, в свою очередь, даст нам время на полноценный прием пищи, – успокоил меня маг, разминая пальцы. Я усмехнулся, даже не думая возражать. Несмотря на то, что мы в нескольких часах от лучших забегаловок империи, магическая еда казалась мне вполне достойной заменой копченому мясу и фруктам.

Надо изучить древние языки. В конце концов, описывать пафосные заклинания по методу «понравилось» или «не понравилось» на слух – пустая затея. После длиннющей формулы, которую произнес Алатор, и нескольких тайных знаков в воздухе нарисовалось нечто, напоминающее тонкую, светящуюся букву П большого размера. Локстед недоверчиво принюхался, но его вид свидетельствовал о том, что ни в какой загадочной книге о таком он не читал. Я заметил его взгляд и кивнул:

– Да, я тоже не понимаю, как этим можно наесться. Но мы профаны в деле магии, нам вполне простительно чего-то не понимать.

– Верно подмечено, – усмехнулся маг. Он слегка осунулся, заметно, что заклинание забрало солидный кусок его жизненной энергии, ци, маны или с помощью чего они там колдуют. – Но, в общем-то, это не едят. Это – дверь.

– В неизвестное?

– В весьма известное и изученное не одним исследователем древних ритуалов. Но большая часть людей, хоббитов или саррусов, бравшихся за природу подобных заклинаний, в один голос утверждали, что заклинание старше нашего мира, – с иронией заметил Алатор.

Сверкающая П, символизирующая, видимо, бесплодность нашей экспедиции – или то, что ждет ее участников – начала оформляться в формы, более приличествующие любой двери. То есть, это сейчас мы видели перед своим носом дверь. Прямо посреди лужайки, даже с тремя небольшими ступенями, быстро теряющими полупрозрачность.

– Если учесть, что заклинания обычно не появляются сами… их составляют наиболее опытные и умелые маги, – рассудительно заметил йрвай, – то существо из этого мира не могло бы составить заклинание старше, чем Кихча. Или могло бы?

– Верно. Но, к счастью, личность составителя известна не только в нашем мире, так что я не стал бы ломать голову над размышлениями, – проговорил Алатор и распахнул перед нами окончательно материализовавшуюся дверь. – Добро пожаловать в особняк Мордекайнена!

– Эм. А он не обидится, что мы вот так бесцеремонно, в его дом вломились? – удивленно приподняв бровь, поинтересовался я. – Все-таки я потерял желание заходить в чужие дома – там вполне может находиться труп бывшего владельца. Или сам владелец, грозный и агрессивный.

Сзади донесся хохот. Обернувшись, я увидел, что ученик могущественного мага держится за живот, выражая желание покататься по траве. Но пока что достаточно владеет собой, дабы этого не делать.

– Простите, мастер Рихард… но тот, о ком идет речь, достаточно защищен от дурацких обид даже сильнейших магов. А что касается особняка, или дворца, или поместья – в различных школах магии это пространство называется по-разному – Мордекайнен просто очень любил свое имя. Он считал, что чем больше раз упоминается настоящее имя мага, тем большей степенью защиты от стирания его из вечности данный маг обладает.