Легенда озера Гранд - страница 45

Рэйчел ускорила шаг, не обращая внимания на Николаса, неуклюже ковылявшего, чтобы догнать ее.

Высокая, ухоженная брюнетка показалась из-за угла.

— Ник! — радостно воскликнула она. Перехватив кожаный портфель в другую руку, она подставила ему лицо для поцелуя. — Я не знала, что ты вернулся в город.

Николас ухватил за руку Рэйчел, продолжавшую идти по коридору.

— Я вернулся вчера. Все еще не могу обходиться без посторонней помощи.

Женщина посмотрела на Рэйчел и подняла тонкую бровь.

— Я так и поняла.

— Это клиент. Рэйчел Стюарт. Саммер Джеймс. Если вам, Рэйчел, когда-нибудь понадобится адвокат по уголовным делам, обратитесь к Саммер. Она — один из лучших адвокатов. Надо бежать, Саммер, у нас встреча.

Женщине так нужен был Николас, что она последовала за ними по коридору.

Рэйчел отцепила руку, ухватившуюся за нее.

— Хватит с меня глупых игр, которые вы разыгрываете с вашим отцом.

— Не сердись, сестричка. Мы с тобой найдем ахиллесову пяту у Тэйна. — Он улыбнулся ей.

— Мне не весело, а вы уволены.

— Отлично, — с отсутствующим видом сказал Николас.

— Вы меня слышите? Вы уволены.

Глаза Николаса превратились в узенькие щелочки.

— Да… здесь творится что-то странное. Разве можно уволить человека, который так погружен в раздумья, что даже не знает, что уволен?

Выйдя из полицейского участка, Николас не стал садиться в машину Рэйчел, сказав, что хочет пройтись пешком. Хотя шли они очень медленно из-за гипса на его лодыжке, он снова заговорил, только когда они почти добрались до офиса компании, находившегося в высотном здании.

— Интересно, почему он не захотел, чтобы вы увидели признание? — пробормотал Николас, пока они дожидались зеленого сигнала светофора.

— Вы хотите сказать, что не поверили ему? — Он не ответил, и она ткнула его локтем в здоровый бок. — Николас!

— Что?

— Вы, кажется, забыли про меня. Я — ваш клиент?

— Я думал, вы меня уволили.

Она возмущенно посмотрела на него.

— Если вы слышали, что я вас уволила, почему мы стоим здесь?

Зажегся зеленый свет, и Николас двинулся с места.

— Я собираюсь разнюхать кое-что у Тэйна. Посмотрим, может быть, я смогу вычислить, что происходит. Поскольку я не принуждал вас под дулом пистолета, полагаю, вы здесь потому, что не думали всерьез увольнять меня. Рэйчел придержала тяжелую дверь.

— Думала. И собираюсь, потому что у меня есть вопросы, которые я хочу задать сама. — Она бросила на него сердитый взгляд. — Если мне позволят говорить, конечно.

Николас нажал кнопку лифта.

— Конечно, вам позволено говорить. Почему бы нет?

— Откуда я знаю? Вы все время затыкаете мне рот поцелуем. — Последние слова вырвались у нее громче, чем она ожидала. Двое мужчин, проходивших мимо лифта, с интересом посмотрели на них с Николасом. Рэйчел покраснела. Двери лифта открылись, и она поспешила войти.

Пока они поднимались наверх, Рэйчел разглядывала номера этажей над дверью, чувствуя Николаса рядом с собой. От него пахло сандаловым мылом. Подарок одной из его подружек. Или, может быть, Джоджо.

Однажды Рэйчел купила своему отцу в подарок на Рождество сандаловое мыло для душа. После его смерти мать отдала неиспользованное мыло в ту благотворительную организацию, которая забрала его поношенную одежду. Ее отец пользовался обычным мылом, купленным в бакалейной лавке. Только незадолго до его гибели от него стало пахнуть чем-то экзотическим. Когда Рэйчел отметила, что от него пахнет по-новому, он сказал, что людям иногда необходимо разнообразить маленькими радостями свою скучную жизнь. Как пузырьки в сладкой шипучке, сказала она, и он рассмеялся. Ее мать тоже рассмеялась, но не так искренне.

Лифт остановился, и двери бесшумно открылись. Рэйчел сделала глубокий вдох. Пятнадцать лет назад Паркер и Тэйн занимали куда менее шикарные апартаменты. Сейчас мраморные стены и покрытый плюшевым ковром пол кричали о богатстве.

Николас подтолкнул ее.

— Пошли. Если вы не передумали.

— Я ничего не передумала. — Она вышла из лифта.

Он сжал ее плечо.

— Вот какая у меня девочка.

— Я не ваша девочка. И я не «эта женщина».

Он сразу понял.

— Отец ничего не имел в виду.

— Разумеется, имел. Он имел в виду, что я — дочь преступника.