Легенды Отрезанного Простора - страница 47

«Делать, я должен что-то делать», — твердил себе Адхи, подползая к краю редута, туда, откуда откатили все пушки, атакуя единым порывом обошедших с правого фланга противников. Здесь, в этом страшном мире с бессчетными армиями, сталкивались лучшие и худшие черты душ. А одинокий орк вновь оказывался лишним, испуганным и нерешительным.

«Я ведь умею открывать «проколы» в другие миры!» — подумал Адхи и сперва едва не рассмеялся от простоты пути к собственному спасению, ведь он мог бы легко сбежать, открыв новый «прокол». Может быть, не в свой мир, но прочь с поля боя, куда-нибудь в лес или в степь. Наверняка и в этом мире существовали свои леса и степи. И, может быть, здесь жили свои степные орки. Или нет… Или все, что уцелело — это кипящий ненавистью островок ярости и боли, закрученная точка пространства, истлевающая в копоти и крови.

Адхи ощущал, что не имеет права сбегать, он прошел сквозь призрачную сияющую дверь в разрушенном святилище Белого Дракона, уцелевшем на Пустыни Теней, не для того, чтобы просто вернуться к кудесникам. Судьба вела его в другие миры не без цели, не по жалкой прихоти.

Но он озирал затравленным взглядом стремительно приближающуюся конницу и не понимал, в чем здесь игра судьбы, что он обязан понять, чему научиться. Хотя… чему-то же он научился: двадцать смен дня и ночи кудесники наставляли его, открывая новые знания пришедшего в его существо волшебства.

Адхи на мгновение зажмурился. Отрешившись от скрежета разорванного пространства, он сосредоточился на том, что умел, на том, что его терзало и жгло. Под кожей ладоней растекался жар, и не от стесанной кожи, а иной, смутно знакомый, но гневный и сокрушающий. Адхи резко вскинулся, выставляя вперед руки.

Не заботясь о собственной безопасности, он поднялся на край усыпанного телами и осколками ядер редута, где еще догорала развороченная повозка и тлела умолкшая перевернутая пушка. Одинокий Степной Орк выходил на незащищенный край редута, обращая всю свою мощь, всю свою ярость против несущегося на крошечный пятачок сопротивления голодного монстра.

«Не позволю, не отступлю!» — давил внутри себя страх Адхи, яростный мальчишка, умеющий открывать двери между мирами. Он вспоминал первые бестолковые уроки Ледора и Аобрана, вспоминал, как кинулся на наставников с кулаками, открыв свой первый портал. Неужели все случилось только утром, на заре этого бесконечного дня? Возможно, прошли уже столетия. Еще накануне Адхи творил «проколы» не больше мышиной норы, еще накануне не решился бы встать под зыбкой защитой на край ненадежного, обстреливаемого со всех сторон укрепления. Теперь все изменилось, он не сомневался, медленно складывая пальцы.

Он считал шаги и вдохи, как при первой стычке с Хоргом, но на этот раз ощущал себя иначе, стойко и непоколебимо. Даже если над головой пролетали ядра и более мелкие их собратья, выпущенные из длинных узких палок. Кто стрелял? Откуда? Адхи видел только конницу, ощерившуюся сотней клинков. Сабли он видел за свою жизнь много раз, знал, как они вспарывают плоть. Знал, как опасно это оружие в руках умелого всадника-воина.

Но Адхи не отступал, он выжидал, когда враги подберутся ближе, когда из тела единого монстра проступят отдельные группы. И дождался.

«Пора!» — подумал Адхи и развел руки в стороны, точно раскрывая тяжелые занавеси. Он представил море и солнце, крутой обрыв над соленой водой, множество брызг на острых камнях. И тогда соткал колоссальный «прокол». Ледор и Аобран не нашли бы верных слов, чтобы похвалить нерадивого ученика, но теперь Адхи и не нуждался ни в чьем одобрении. Он надеялся выжить и спасти хоть кого-то из отважных новых знакомых.

«Давайте! Неситесь вперед!» — скрежетнул зубами Адхи, прикусывая язык от напряжения. Он боялся, что конница резко свернет в сторону от колышущейся в дыму прорехи в ткани мира. Но враги врезались прямо в незримую преграду, наверняка тут же улетая в обрыв над морем, и за первыми исчезнувшими последовал второй ряд. Только этого все равно не хватало, чтобы остановить надвигающуюся тучу человечьей саранчи. И Адхи, выбиваясь из сил, открыл еще один «прокол» немного левее, а потом еще один. И еще, и еще… Так было нужно, до изнеможения, до потери чувств. Так было нужно им всем, застигнутым врагами в уцелевшем редуте.