Лекарство от любви - страница 40

Сью изумленно посмотрела на него:

— Они растут слишком быстро и становятся такими тяжелыми, если их не обрезать. И постоянно лезут в глаза во время работы.

— Вы могли бы закалывать их сзади, — серьезно предложил он.

Что за смехотворная ситуация — сидя в поезде, обсуждать длину волос с мужчиной, который во время их последней встречи открыто насмехался над ней! Сью беспокойно посмотрела на Саймона, ожидая новых колкостей, но он лишь улыбнулся в ответ на ее взгляд.

— Ну же, выскажите все, что у вас на уме, — поддразнил он.

— Что высказать? — ошарашенно спросила Сью.

— Скажите, что длина ваших волос меня совершенно не касается.

— Ну, в общем, да. Я ведь вас почти не знаю, и…

— И наши отношения до сих пор вряд ли можно было бы назвать дружескими, — сухо добавил Саймон. — К тому же в последний раз, когда мы виделись, я был с вами не очень-то любезен. Я должен был так вести себя ради вашей же пользы. Возможно, когда-нибудь я смогу вам все рассказать. А между тем, надеюсь, вы простите меня и забудете об этом.

Сью была так растрогана его признанием, что тут же заявила:

— Я уже простила и забыла. Я все понимаю. Вы были больны и чем-то очень расстроены. Я же раздражала вас своими расспросами и попытками навязать свою помощь. Видите ли, мы боялись, что вы станете похожи на Мэтью, и бабушка приказала мне быть понастойчивее. Но вы совсем не похожи на Мэтью. Вы… — Она замолчала, почувствовав, что снова сказала больше, чем следовало.

— Продолжайте, — подбодрил ее Саймон. Посмотрев на него, Сью решила, что в этот раз он не рассердится, если она выскажет все, что думает.

— Вы более стойкий, более искушенный.

Саймон скорчил недовольную гримасу, но потом рассмеялся:

— Мне не нравится, когда меня называют стойким, — это подразумевает, что человек не отличается гибкостью. Вы не возражаете, если мы заменим этот эпитет на «неунывающий»? Что же касается искушенности — вряд ли стоит удивляться тому, что я более искушен, чем мой дядя. В конце концов, я гораздо дольше жил в свете, нежели он. Но что меня поражает — так это то, что вы, Ральф и ваша бабушка заботитесь о незнакомом человеке. Это для меня непонятно.

— Разве вы не привыкли к тому, что о вас заботятся? — спросила Сью.

Странное, почти болезненное выражение зажглось в глазах Саймона, и он снова отвернулся к окну.

— Нет, не привык. Впрочем, раньше все было по-другому, — туманно ответил он, и в сознании Сью мгновенно всплыло имя Кейтлин. Но прежде чем она успела что-то спросить, он взглянул на нее и сказал: — Все это в прошлом. На самом деле мне никогда не угрожала опасность превратиться в отшельника вроде Мэтью. Мне просто нужно было время, чтобы привести в порядок свои мысли. И благодаря чудесной атмосфере, царящей в Ригхолме, мне это удалось, Теперь я готов изменить свой стиль жизни.

— Стиль жизни? — переспросила Сью. — Что вы имеете в виду?

— Последние четырнадцать лет моей жизни прошли в таком бешеном темпе, что у меня не было времени оставаться самим собой.

— Вы собираетесь поселиться в Ригхолме?

— Возможно. Хотя этот дом слишком большой для холостяка, вам не кажется? Но когда я последний раз жил не один, это вряд ли можно было назвать удачным предприятием, — цинично заметил Саймон. Затем он внимательно взглянул на Сью, и его глаза вновь подернулись загадочной поволокой. — Вы, помнится, говорили, что Ригхолм еще может приносить людям пользу. Что вы хотели этим сказать?

Поезд замедлил ход, приближаясь к Уайтхэвену, и у Сью не оставалось времени на объяснения. Казалось, Саймон понял причину ее колебаний, так как, нагнувшись к ней, решительно произнес:

— Мы где-нибудь пообедаем, как только вы закончите свои покупки, а я схожу в парикмахерскую. Должно быть, вы знаете здесь какой-нибудь хороший ресторан.

Подавив в себе паническое желание обратиться в бегство, Сью назвала ему один из ресторанов и рассказала, как его отыскать.

— Тогда давайте встретимся там в час дня, — предложил Саймон, — и вы посоветуете мне, что сделать с Ригхолмом. Считайте, что таким образом я пытаюсь загладить свою вину перед вами.

Сью не пошла в парикмахерскую, хотя практическая сторона ее натуры говорила ей, что глупо было попадать под влияние мужчины, от которого она решила держаться подальше. И все же она была так поражена переменой в поведении Саймона, что не стала слушаться голоса разума. В смутном, мечтательном состоянии она бродила по городу и незаметно для себя оказалась в гавани.