Лекарство от любви - страница 25

Тем не менее, когда у него за спиной зашлепали шаги — шаги человека, бежавшего со всех ног следом за ним, но не пытавшегося его окликнуть — тело Кая отреагировало быстрее успокоенного логикой разума. Кай выдернул шпагу из ножен и резко развернулся, выбрасывая ее вперед.

Мальчишка — тот самый, с поста — наткнулся грудью на клинок и остановился, с удивлением глядя на пронзившую его тело сталь. Затем с усилием сделал еще один шаг вперед, насаживая себя на шпагу все глубже в надежде все-таки достать Кая зажатым в руке коротким мечом. Кай шагнул назад, одновременно поворачивая клинок в ране. Боль заставила парня бросить оружие.

Несколько мгновений враги молча смотрели друг на друга. Кай ждал, что пронзенный насквозь упадет, но тот продолжал стоять.

— Дур-рак, — сказал Кай с отвращением. — Зачем?! Я же тебя отпустил! Выслужиться хотел?

— Изольда… — прошептал мальчишка и, наконец, повалился на колени. Кай выдернул шпагу, и он упал вперед, уткнувшись головой в грязь и так и оставшись в коленопреклоненной позе.

Неужели радиус поражения все-таки уже настолько велик, думал Кай, шагая дальше. Но ведь двух других не накрыло! Хотя… возможно, этот мальчик в самом опасном влюбчивом возрасте был чем-то вроде шахтерской канарейки, первой задыхающейся от рудничного газа. Может быть, его и на пост-то взяли с этой целью — что ж, в таком случае идея не сработала, товарищи не заметили вовремя его превращения (а могли бы — Кай вспомнил, как юноша покраснел, услышав пароль). А может, никакая магия тут вовсе и ни при чем. Юный недоумок влюбился в Изольду заочно, как это постоянно случается по отношению к легендарным красавицам… Почему он все-таки напал? Поверил, что Кай, даже убивший его товарищей, все-таки выполняет секретную миссию, способную повредить Изольде? Хотел устранить соперника — одного из многих тысяч? Мстил за свой позор и жаждал уничтожить свидетеля этого позора, способного поведать о таковом Изольде? Вот делать ей нечего, как выслушивать истории о каждом обмочившемся от страха мальчишке — но какая логика может быть у влюбленного… В любом случае, теперь уже не узнать. Да и не имеет значения.

В горах лошадь практически не дает выигрыша в скорости, зато дает выигрыш в выносливости. Поэтому к тому времени, когда Кай добрался до первого селения, его стремление не останавливаться, чтобы как можно скорее добраться до цели, сильно поуменьшилось (несмотря даже на то, что дождь уже кончился), и он решил позволить себе длительный привал.

Селение оказалось совершенно пустым — хотя покинуто оно было, судя по всему, сравнительно недавно и торопливо. Лишь на дальней окраине (Кай прошел через все селение насквозь, дабы убедиться в отсутствии сюрпризов) на него бросилась со злобным лаем тощая лохматая собака, очевидно, забытая в спешке. Ее намерения выглядели серьезнее простого пустобрехства, и Кай вновь вытащил шпагу — но в паре шагов от него псина вдруг остановилась, поджав хвост, еще несколько раз гавкнула, пятась задом и припадая на передние лапы, а потом развернулась и бросилась наутек. «Чует, — подумал Кай. — Чует яд, сочащийся из всех пор моего тела…»

Убедившись, что селение полностью покинуто, Кай зашел в один из домов, сложенный из разнокалиберных камней — в отличие от нескольких соседних, его дверь и окна были закрыты, что позволяло надеяться на отсутствие сырости и грязи внутри. Сырости там действительно не оказалось, но пахло затхлостью. Все три комнаты были совершенно пусты — хозяйственные крестьяне, должно быть, успели вывезти весь свой скарб. Лишь на полу валялись несколько черепков да самодельная тряпичная кукла. Интересно, подумал Кай, они эвакуировались по приказу имперских властей — или ушли к Изольде? Все, вместе с женщинами и детьми? На детей — во всяком случае, маленьких — Изольда влиять не должна, но кто же станет их спрашивать… Хорошо, что маги не стали пробовать эту версию убийцы. Хотя, может, и стали, просто Игнус предпочел об этом не рассказывать. Изольда ведь тоже не настолько глупа, чтобы подпустить к себе того, над кем заведомо не властна — даже если это невинно выглядящий ребенок… А забавно, во что превращается жизнь семьи, в которой оба супруга влюблены в кого-то третьего, причем в одного и того же и заведомо безответно. Таких коллизий и драм взаимной ревности, кажется, не описывал ни один писатель прошлого…