Ленинград, Тифлис… - страница 32
— Кто это? — спросила Вета.
— Это Ахматова, — ответила Лида.
Подошел трамвай. Перед тем, как вскочить на подножку, Лида поцеловала Вету в губы.
… На следующий день, 23 сентября, случилось наводнение. Утро было спокойное и солнечное. Пока Вета ждала трамвая на остановке, небо затянуло, пошел мелкий дождь. Поднялся ветер, взметнув в воздух водяную пыль и желтые листья и надрывно загудев в проводах. Подошел трамвай, стал медленно пробиваться через лабиринт улиц к мостам. Нева была неспокойная, темно-лилового цвета, там и тут возникали пенные барашки. Вета успела заметить, что исчез пляж у Петропавловки, волны плескались у стен гранитных бастионов.
Лекций в тот день было мало. Часов в двенадцать погас свет, сказали, что вода затопила подстанцию. Вместе с кучкой студентов Вета вышла из зыбовского дворца, пошла вдоль площади Декабристов к Неве. Ей не было страшно, скорее весело. В голове вертелись строчки из «Медного всадника»:
На пути попадались водопроводные люки. В них угрожающе урчала вода.
На набережной было довольно много народу. Мальчишки бегали и весело визжали.
Вета подошла вплотную к гранитному парапету. Нева была совсем близко, в лицо Вете летела водяная пыль. Ей показалось, что мосты Лейтенанта Шмидта и Дворцовый съежились и осели, повисли над самой водой. У Горного института барахтался и непрестанно гудел черный пароходик.
Вета услышала крики и заметила, что стоит по щиколотку в воде, а веселые струйки разливаются во все стороны по гранитной мостовой. Вета бросилась бежать вместе со всеми. Спрыгнула на проезжую часть, там вода была глубже. Вета побежала в сторону Исаакия. По дороге чуть не угодила в водопроводный люк, оттуда с ревом вырывалась вода. Она где-то потеряла туфлю, чтоб бежать было удобней, скинула и вторую, осталась в чулках. Выскочила на тротуар, прижалась к какой-то решетке. Вода прибывала с каждой минутой. Вета стала пробираться вдоль решетки и не заметила, как оказалась у постамента Медному Всаднику. Там, наверху, между медных копыт притулился человек в косоворотке и махал ей рукой — давай сюда!
Вета поползла по гранитному постаменту, вскарабкалась по мокрым его уступам, уцепилась рукой за холодную змею. Парень протянул ей руку и потащил выше, к медным копытам. Вета прижалась спиной к холодным лошадиным ногам и стала смотреть вниз, на воду. Течение было быстрым, в воде проплывали поленья, бочки, разбитые ящики, шестиугольные торцы из разбитых деревянных мостовых.
Парень крестился и причитал:
— Кара нам за прегрешения… За царя, за души невинно убиенных… За Григория, святого человека… Быть Петербургу пусту…
— Сумасшедший, — подумала Вета.
В ушах у нее гудел ветер, глаза слезились.
— Только бы не упасть, только бы не свалиться… — она, что было сил, вцепилась в холодные ноги коня.
Вета на мгновенье закрыла глаза. А когда открыла, прямо перед ней на набережной стоял автомобиль. Человек в белой папахе показывал на нее рукой. Двое солдат подобрались к ней, взяли на руки, понесли к машине…
Вета показала рукой на памятник:
— Там еще человек…
Солдат покачал головой:
— Там никого нет …
… Вета открывает глаза. Большая комната. Приглушенный свет. Она лежит на диване. Пытается приподняться. Женские руки осторожно опускают ее голову на подушку.
— Полежи, деточка. Все будет хорошо…
— Где я? — спрашивает Вета.
— Ты у хороших людей…
Чьи-то шаги. Вета поворачивает голову. Перед ней — полный человек с одутловатым лицом. Спрашивает тенорком:
— Ну, как она?
— Пришла в себя.
— Ну и отлично! Пусть отдохнет…
Человек уходит. Вета припоминает. Тот, что был в автомобиле, в белой папахе.
Женщина спрашивает Вету.
— Как тебя зовут, где ты живешь?
Вета отбарабанила:
— Елизавета Дадашева, Красных Зорь, дом 48, квартира 15.
— Как ты сказала, Дадашева? Ты из Тифлиса?
Вета кивнула. Женщина подвигается ближе и смотрит в упор на Вету.
— Скажи, Жорж Дадашев — твой отец?
Вета сглотнула слюну и кивнула опять.
— Вы знаете отца?
Женщина отворачивается и закуривает.