Лепесток красной розы - страница 4

стр.

Но меня опередили.

Статный мужик при параде сидел недавно на скамейке, а теперь, выпрямившись во весь рост, перегородил моей девушке дорогу, сверля странным взглядом хрупкий образ. Кулаки произвольно сжались, некое предчувствие жаром обдало мой разум, заставляя двинуться вперед. Сощурил глаза, наблюдая за тем, как Ханна создает социальную дистанцию между ними, тем временем как ее голос стал настороженным.

― Что вы хотели? ― донеслось до моих ушей. Мужик даже не обращал на меня внимание, сосредоточено объясняясь перед Эллингтон.

― …Я пришел к тебе и твоей маме.

― А вы собственно кто?

― Я тот, кто когда-то сломал жизнь нам всем…

― Простите, я вас не понимаю, ― испуганно проголосила девушка, делая несколько шагов назад. ― Вы, наверное, обознались, мужчина. Извините, мне нужно идти.

― Подожди! ― Он встал снова перед ней, когда Ханна сделала рывок к двери. ― Не пугайся, я не извращенец или того хуже маньяк. Просто очень сложно сказать об этом тебе.

Он нервно поправил волосы, уложенные гелем. Закатил глаза, так как терпеть не мог все эти прихорашивания у мужчин. Даже мой отец всегда перед гостями фигурировал со своей блестящей шевелюрой.

― Что сказать?

Дернулся, направляясь к ним, потому что дело попахивало чем-то искусно грязным. Этот мужчина в смокинге не был похож на вороватого проходимца, просто что-то в сердце подсказывало, что я должен быть рядом с ней. Нас давно связывало нечто большее, чем просто секс. Я это понял, стоило ее потерять в многолюдном городе Америки.

― Ох, не думал, что наша встреча, Ханна, будет настолько волнительна. Ты вся такая красивая, очаровательная, взрослая, милая.

Я подошел ближе к ним и не мог не сдержаться, заприметив в его словам многозначительный отголосок:

― Мужик, ты не хочешь пойти своей дорогой? ― грубовато выговорил, испепеляя его фигуру дерзким взглядом.

― Эрик! ― предупреждающе сказала Ханна, затем повернулась к нему и попыталась натянуть миролюбивую улыбку: ― Простите, этот парень должен был сам идти своей дорогой.

― Я не уйду! ― убедительно изрек, встав рядом с ней. ― Не сейчас.

― Ничего, кажется, я понимаю, почему он так себя ведет, ведь в молодости я тоже был ревнивцем до тошноты. ― Мужской взгляд изучено прошелся по моему лицу, ни один мускул не дернулся, глаза были до удивления необычными, как у моей Ханны. Такие проникновенные, мирные, волна на дне зрачком бьется об берега, навевая спокойствие. Только сейчас вблизи заметил, насколько черты лица заостренные, аккуратные, без глубоких морщин и чем-то похожие на… ― Вы красивая пара.

― Мы не…

― Спасибо, ― достаточно громко и убедительно перебил Ханну и, положив руку на ее талию, притянул к себе вплотную. От одного касания ее тела к моему тепло молнией ударил в самый низ живота, прошелся по нервным окончаниям и дошел до самого щекотливого кончика, заставляя моего друга подорваться. Вечно она действует на меня опасно. ― И простите, что нагрубил. Нервы ни к черту.

Понимающе мне улыбнулся.

― Откуда вы знаете мое имя? ― видимо, посчитав, что со мной сложно тягаться, она расслабилась в моем капкане. Но напряглась из-за своего вопроса. ― Я даже вас не знаю.

― Ты меня знаешь. Марта точно рассказывала тебе.

― Вы…

Запнулась, непонимающе оценивая ситуацию, потом ее брови постепенно поползли на лоб. И чем дольше тишина затягивалась между нами, тем яснее до меня доходило, что именно скрывалось за этой личностью и какая тайна может сломать Ханну Эллингтон в очередной раз…

2 глава

За месяц до этого


Ханна Эллингтон


Новый очередной день. Пустота и тишина. Безликость и мерзкий скрежет на душе. Апатия и диссонанс. Что может быть хуже этого? А, точно, ложь.

Зарывшись головой в подушку, я категорически отреклась от внешнего мира. Все эти осиянные предметы вокруг меня давили пагубою, глаза щипало, смотреть на озорные проблески лучей, проходящие через стекло и отражающиеся на моей стене, меня только раздражали. Им было весело в данную минуту, а мне…задушить хотелось любого, кто сможет попасться на мои глаза. Особенно Росс.

Вытерла рукавом очередную скатившуюся слезу под веком и продолжала смотреть в одну точку, в которую, кажется, я была готова погрузиться. Никакие посторонние проблемы, ненужные дела не терзали мое потрепанное сердце, мир, не казавшийся чем-то прекрасным, как рассказывала мне мама в детстве, мог лишь за пределами моего убежища застрелить. Вот так просто: подставить к виску дуло пистолета, нажать на курок и пуля во мне. Я оптимист до одурения.