Лесные качели - страница 53
Обширная территория лагеря была частью соснового леса и отделялась от окружающих лесов только легким заборчиком. Лишь с запада, где садилось солнце, граница была естественной, территория лагеря тут обрывалась крутым песчаным обрывом. Внизу под обрывом находилось Глухое озеро, из него вытекала речка. Озеро окружал аккуратным гребешком еловый лес, который простирался до самого горизонта. Там, на горизонте, возвышался темный массивный силуэт. По вечерам, на фоне заката, он был похож своими очертаниями на мрачный замок с башенками.
Смеркалось.
Светланка озабоченно прохаживалась вдоль белых простыней, которыми была загорожена часть озера. Вода в озере была тихой и блестящей, точно полированная пластинка белого металла. Темный гребешок леса служил ей благородной оправой. Небо над гребешком тихо розовело. И причудливые темно-фиолетовые облака дополняли картину. Светланка с удовлетворением осмотрела эти природные декорации, будто они были созданы ею лично или, по крайней мере, по ее эскизам. Она заметно волновалась… Но пора было действовать, и она достала спички и подожгла костер. Он вспыхнул ярким племенем, и сразу же множество движущихся огней появилось на темной поверхности горы — это приближалось факельное шествие. В строгом, торжественном молчании дети подходили к костру. «Нептун ждет вас», — тихо говорила Светланка.
«Во имя завтрашнего дня», — сдержанно отвечали ей и, медленно склонив факел, бросали его в огонь. Потом все чинно рассаживались вокруг костра, протягивая свои «озябшие» руки.
Спектакль никто не объявлял. Просто все сразу заметили белую фигурку, что сидела перед занавесом. На коленях у нее лежала раскрытая книга, и она читала вполголоса. Чтобы услышать, что она там читает, все притихли.
«Все шесть принцесс были прехорошенькими русалочками, но лучше всех была самая младшая, нежная и прозрачная, как лепесток розы, с глубокими, синими, как море, глазами. Но и у нее, как у других русалок, не было ножек, а только рыбий хвост.
День-деньской играли принцессы в огромных дворцовых залах, где по стенам росли живые цветы. В открытые янтарные окна вплывали рыбки, как у нас, бывает, влетают ласточки: рыбки подплывали к маленьким принцессам, ели из их рук и позволяли себя гладить.
В безветрие со дна моря можно было видеть солнце: оно казалось пурпурным цветком, из чашечки которого лился свет…»
…Открылся занавес. На прибрежной полосе лежала русалочка. Ее длинный серебряный хвост тревожно бился по воде, как у большой рыбы. Но лицо, закрытое распущенными волосами, и руки, на которые опиралось чешуйчатое тело, — все, кроме хвоста, было неподвижно устремлено к юноше-принцу, которого она спасла и который теперь лежал перед ней без сознания.
На фоне озера эта живая картинка поразила всех. С особым вниманием разглядывала публика не только хвост русалочки, но и зеркальную гладь озера, и золотую полоску над темным лесом.
Девушка перед занавесом продолжала читать. А на сцене возникла другая картинка. Русалочка, ломая руки, что-то просит у морской ведьмы. Ведьма была ужасная, сна что-то толкла в ступке, и оттуда вспыхивало пламя.
— Натан, Натан, — засмеялись дети.
Но длинный хвост русалочки, который все время трепыхался в воде, был настолько убедителен, что поверили и в Натана.
Следующей была сцена, в которой принц находит русалочку на морском берегу. Она получила от ведьмы человеческие ноги, но лишилась навсегда своего прелестного голоса — стала немой. И теперь никогда не узнает принц, что это именно она спасла ему жизнь, что ради него она покинула родной дом и что от его любви зависит теперь ее жизнь, иначе она обратится в морскую пену…
И вот русалочка танцует на первом балу. Ноги ее ступают «точно по ножам и бритвам», но она счастлива. Несколько придворных дам застыли в красивых позах. А принц сидел на троне, любовался своей русалочкой и наигрывал ей на свирели.
— Славка, что ли, играет на дудке?
— Раз русалочка — Анина… — шептались дети.
Принц полюбил русалочку как родную сестру, а женился на чужестранке-принцессе, русалочка же обратилась в морскую пену.
Кто-то тихонько всхлипнул…