Летняя гроза - страница 36
Вдруг он с удивлением обнаружил, что идет дождь, судя по его костюму – давно. Гремел и гром. Молнии наводили на мысль о том, что в лесу они охотно ударяют в людей. Не обнаружат кого-то за ужином, пошлют спасательную партию – и наткнутся на что-то мягкое. А, вот он! Где? Здесь. Вот это – Хьюго Кармоди?! Ну, ну, поднимай! Хороший был человек. Правда, все хмурился. Что-то любовное, да? Не завидую его девушке. Сама довела. Эй, осторожней! Когда я скажу: «Взяли!», поднимай и неси.
Картина эта немного его развлекла. Аякс бросил вызов молниям. Хьюго скорее поощрял их, с одобрением глядя на особенно яркую вспышку, зазмеившуюся над деревьями. В конце концов и домик не убережет, подумал он и кинулся к домику.
Дверь распахнулась ему навстречу, что-то громко прошуршало, словно вспугнутый фазан, и повисло у него на шее, выразительно плача.
– Хьюго! Хьюго, дорогой!
Разум подсказывал ему, что это не Миллисент, но ошибался.
– Хьюго! Спаси меня! Я бур-бур-бур, вур-вур-вур, а тут темно!
Он нежно обнял ее, испытывая то самое, что испытываешь, обнимая совершенно утраченную невесту. К чему объяснения? К чему разговоры? Ничего не нужно, кроме сильных бицепсов.
Конечно, он удивился, но сквозь удивление сквозила радость. Приятно, ничего не скажешь, когда беспомощно трепещет та, которая обладала одним, но существенным недостатком – самоуверенностью, характерной для нынешних девушек. Если эта перемена вызвана привидением, Хьюго охотно бы пожал ему руку. Кому не хочется приговаривать: «Ну, ну, не надо!..», тем более когда последнее время с тобой обращались как с особенно мерзким червем?
– Ну-ну! – сказал он. – Не надо!
– Там ур-ур-ур!..
– Что?
– Кто-то есть.
– Кто?
– Человек какой-то. Я вошла, там темно, кто-то сопит, я спросила: «Кто там?», а он ответил по-немецки.
– По-немецки?
– Да.
Хьюго разжал объятия. Взгляд его стал твердым.
– Пойду посмотрю.
– Хьюго! Не ходи! Он тебя убьет!..
Дождь лил на нее, молнии сверкали, она их не замечала. Она ждала. Потом появился Хьюго. Она вскричала:
– Ты жив!
– Да. Жив. Знаешь что?
– Нет. А что?
– Это свинья.
– Кто?
– Свинья.
– Кто свинья?
– Императрица, чтоб мне лопнуть! Пойди погляди.
3
Миллисент пошла и поглядела. Да, за дверью была Императрица. В слабом свете спички, которую держал Хьюго, белело ее приятное лицо, и можно было разобрать, что смотрит она вопросительно, словно интересуется, не еду ли ей принесли. Лорд Эмсворт завопил бы от радости; Миллисент просто охнула:
– Как она сюда попала?
– Вот это мы и выясним, – сказал Хьюго. – Я знал, что ее где-то прячут. Кстати, что это за домик?
– Тут отдыхали егеря.
Хьюго снова чиркнул спичкой.
– Наверху – мансарда, – сказал он. – Я пойду туда и подожду. Кто-нибудь придет ее покормить.
– Какой ты умный! Да, подождем.
– Я подожду. Ты пойдешь домой.
– Не пойду.
Они помолчали. Сильный человек настоял бы на своем, но Хьюго, хотя и чувствовал себя прекрасно, такой силы не достиг.
– Как хочешь, – согласился он и закрыл дверь. – Тогда идем, он может сейчас прийти.
Взобравшись по лесенке, они осторожно ступили на пол, пахнущий мышами и сыростью. В нем были дыры, можно смотреть вниз.
– Не провалится? – тревожно спросила она.
– Скорее нет.
– А то и разбиться можно. Я бы не хотела.
– Не хотела? – сказал Хьюго, ощутив, что пришло время объяснений. – А я бы хотел. Чем смотреть на вашу свадьбу… Надеюсь, тебе известно, что ты поломала мне жизнь?
– О, Хьюго!
Он не ответил. Внизу пыхтела Императрица. Поблизости что-то скреблось.
– Ой! – вскрикнула Миллисент. – Крыса!
– Очень может быть.
– Что?!
– Они грызут, грызут, грызут до костей. Вот и горю конец.
Теперь не ответила она, но через какое-то время тихо пискнула:
– Разве так можно?!
Совесть проснулась, Хьюго сокрушился духом.
– Прости! Да, нельзя, я знаю. Но посуди сама, какие-то помолвки. Не очень приятно, а? Что мне, радоваться? Плясать?
– Я просто не верю, что это было.
– Ну хорошо. А почему ты так сделала?
– Не знаю. Я горевала, и сердилась, и вообще. Тут идет Ронни, мы пошли к пруду, стали бросать лебедям веточки, он так это хрюкнул и говорит: «Эй!» А я говорю: «Да?» А он говорит: «Может, выйдешь за меня замуж?» А я говорю: «Ладно». А он говорит: «Женщин я презираю». А я говорю: «Это ничего, я презираю мужчин». А он говорит: «Ну что ж, значит, будем счастливы».