Лето Эпох - страница 37
— А можно мне с вашим спецназом… Форму-то найдёте? Морду измажу, хрен, кто поймёт.
— А, что… — задумался на минуту Евгений Александрович — попробовать можно… А справишься? Их там человек двадцать…
— Справлюсь — уверенно ответил Вовка — только пусть ваши вперед не лезут, зацепить могу…
— Согласен, давай сержант… Только не резвись там сильно и, чтоб живы все остались.
— Есть не резвиться, товарищ генерал-майор.
Майор волков в своей обычной форме и капитан взвода разведки стояли недалеко от ворот генеральской дачи, негромко переговариваясь между собой.
Вовка в одиночестве шагал по бетонному покрытию дороги, беспечно размахивая руками в зеленой пятнистой куртке, без знаков различия и каски. Лицо густо измазано краской.
Ворота, распахнутые настежь, еще при "штурме" утром, так и оставались не закрытыми.
— Чего тебе, солдат? — Сильная рука молниеносно развернула его лицом к командирам, стоящим на дороге. В спину с левой стороны уперлось, что-то твёрдое и холодное, у горло мелькнул зеркальной сталью нож.
Вовка осторожно скосил глаза на плечо, пытаясь поймать взгляд спеца. Но тот ловко ушел в другую сторону.
— Договариваться иду, позови старшего — спокойно ответил Владимир и мотнул подбородком в другую сторону.
И Вовке повезло, только на миг зацепил он его взгляд и теперь уже не отпускал. Спецназер пытался вырваться, но ничего у него не получилось. А Вовка уже работал.
— Мы же с тобой, кореша, ты, что? И убери нож, порежешь ведь — чуть слышно говорил он.
Спец убрал нож, но автомат не опустил. И так, они, незлобно переругиваясь, как старые приятели, дошли до ворот.
В самых воротах его резко дернули в сторону, сзади по ногам, под колени, жестко пришелся чей-то ботинок и сержант оказался на коленях.
— Ссуки… — прошипел он.
Перед глазами появился черный зрачок пистолета, а за ним перекошенное от злобы лицо капитана Синицына.
— Кто? — брызгая слюной, прошипел он сквозь зубы — звание, фамилия..?
Но этих вопросов Вовке хватило, чтобы уже взять капитана под контроль.
— Собери всех своих, капитан, быстро… Ну!?
Тот с осоловелыми глазами, громко прокричал команду.
И через минуту бойцы спецназа окружили и капитана, и всё ещё стоящего на коленях Владимира.
Вовка, с выдохом, отпустил рвавшуюся наружу от злости силу. Как подкошенные люди один за другим повалились на бетон двора. Среди них опустился на пятую точку и он сам. По вискам, чертя светлые дорожки на щеках, стекал пот.
— ЗдорОв ты сержант — хлопал его по плечу генерал — молоток. Я через камеры смотрел. Коперфильд рядом не лежал.
— Жрать хочу — прервал его Вовка, поднялся и пытался, не качаясь стоять на ногах.
Но тут уже подоспели Света и обе её внучки. Лариса Алексеевна и Сашка остались где-то в доме.
И так, не торопясь и опираясь на плечи этих хрупких девчонок, Вовка медленно побрел к дверям, поближе к кухне подальше от генерала.
А тот, тем временем, докладывал своему начальнику.
— Операция завершена успешно, товарищ генерал полковник, потерь нет, ни стой, ни с другой, стороны. Да, договорились, можно и так сказать… Да, так точно, есть прибыть лично, для доклада. Да, ребят привезу.
Но видно не судьба было увидеть генералу полковнику уникальные объекты с присвоенными номерами — 02–07, 02–08 и 02–09. Тоненькие папки их личных дел и медицинских карт так и остались лежать на краю его стола не заполнеными. А в исследовательском центре министерства обороны, невостребованные томографы и приготовленные капельницы покрывались пылью.
Вовка, плотно набив желудок, наспех сделанными Ларисой Алексеевной бутербродами, и отмыв лицо и переодев брюки, сменив камуфляжные шаровары на свои джинсы, всё еще на нетвёрдых ногах вышел подышать на воздух. К нему присоединился и, подстраховывая заодно, Сашка.
На небе гуляли темные разрозненные тучки, то закрывая неяркое северное солнышко, то отплывая величаво в сторону, разрешая ему бросить на мир свои тепло и ласку.
Владимир стрельнул у пробегающего мимо бойца в зелено желтой хламиде сигаретку и жадно, с удовольствием затянулся. Подошла Света.
— Как ты себя чувствуешь, Вов…
— Нор…
Договорить он не успел, в небе сверкнуло… Но грома ребята уже не услышали. Они просто, вот так вот просто, взяли и исчезли.