Лето Эпох - страница 38

12

— Это, чо это? — проблеял испуганно Сашка, обводя глазами картофельное поле, вокруг.

Мелкие кустики молодой картошки, чуть заметно шевелили своими листочками, ловя ускользающий, почти неощутимый, легкий летний ветерок.

— Вот гад, опять… — выругалась Света.

— Что, опять? — не понял Вовка.

— А вы не поняли? Он, этот, долбаный профессор, опять запустил свою шарманку, а наши биологические данные не изменил. Я читала вчера его тетради. Волновая теория, волновая теория… Скотина… Убью…

— И где мы сейчас? — что-то начал соображать Сашка.

— Это ты кого сейчас спросил, Саша? — Незлобно огрызнулась девушка.

— Да, так я… — Смешался тот.

— Пошли, найдём кого-нибудь и узнаем — внёс конструктивное предложение Вовка.

Света подняла на него глаза и решительно тряхнула головой. Её красивые волнистые, цвета спелой пшеницы, волосы разлетелись по плечам и закрыли лицо. Она резким движением, смахнула их назад.

— Пошли… Найду, убью гада…

Затем опустив глаза, осмотрела себя, потом ребят.

— Ну, вы то ладно… А я как была с утра в халате и тапочках… Даже не умывалась ещё. Ну-у…

Девушка со злостью сжала свои маленькие кулачки.

— Может, я понесу? — робко предложил Вовка.

— Куда? Сам еле стоишь… — ответила она резко, но тут же спохватилась — прости Вов, я не хотела…

Вовка дотронулся до ее ладошки и слегка, успокаивающе, пожал.

Пока брели через поле, перешагивая невысокие земляные гребни с коротенькими стебельками картофеля Вовка спросил. Свет, объясни, пожалуйста, что за волновая теория и почему нас опять перекинуло, только не так заумно, как это делал твой профессор.

Света, пожав плечами, кивнула.

— Попробую. Если проще Вов… В общем, когда мы первый раз попали под раздачу, это произошло спонтанно. То есть энергетическая волна зацепила, того кто попался на её пути. Но и здесь не всё однозначно. Первой была я. Энергетическое поле считало мои физические и энергетические параметры, потом пошла дальше, попался Саша… Его параметры оказались чем-то схожи с моими, и потому он остался жив, а не сгорел в вихре энергий. Следующим, уже при перемещении на её пути оказался и ты. И, из сотен людей, именно ты и был захвачен вихрем. То есть… Получается, твои параметры, тоже чем-то близки с нашими с Сашей. Но это только теория, об этом писал и даже сделал кое-какие расчеты сам Звинарский. Почему, другие люди, попавшие под влияние волны, не пострадали? Хотя и должны были, на это нет ответа. Звинарский предполагал, что энергетическое поле при таком возмущении, должно было смести всё на своём пути. Но этого не произошло. Этим сейчас и озабочен Семёнов. И еще, оказалось, подтвердилась гипотеза моего мужа, что энергетическое поле планеты имеет память. Или способность запоминать, присуща изначально, собранным по определенной и неизменной схеме генераторам возмущения поля. Ведь эти генераторы так и не изменялись конструктивно с первого эксперимента. Пытались делать новые, дорабатывать, но они не работают.

Впереди, среди кустов черёмухи, появился низенький деревянный сарайчик.

Вовка открыл криво висящие дощатые дверцы. Внутри стоял неприятный запах гнили и сырости. Повсюду разбросаны какие-то железяки и старые газеты. Сашка обошел вокруг снаружи. Ни одной живой души. Вернулся к друзьям.

— Стан овощеводов, отсеялись и съехали до осени — высказался он.

Вовка подобрал прилично выглядевшую газету и развернул.

-- 17 мая 1976года-

— Ни хрена себе.. — Оторопело выдал он.

Из опустившихся рук выпал сырой бумажный клок газеты "ТРУД".

Сашка подобрал и вгляделся в то, что так поразило друга и, с робкой улыбкой и надеждой спросил, глядя на Свету — Свет, мы дома? И мама жива?

Света выхватила у него газету. Посмотрела и осела прямо на земляной грязный пол сарая. Из глаз у нее катились крупные капли слез.

Первым, как и всегда, почти всегда, пришел в себя Вовка. Он подхватил на руки девушку и, изгибаясь, пытался другой рукой отряхнуть полы ее халата, одновременно поправляя свисающие с грязных ступней тапочки. Взявший, тем временем, себя в руки Сашка кинулся ему на помощь. Света обняла за шею друга и разрыдалась уже в голос.

Но всё когда-нибудь проходит, прошло и это потрясение.