Летят сквозь годы - страница 55

— Там истребители дежурят на подходе.

— А сколько зениток, прожекторов наставлено! Яблоку упасть негде.

— Яблоку негде, а бомбе место найдется! — сказала Таня.

Наконец получена боевая задача: действительно, лететь бомбить скопление войск и техники противника в городе Новороссийске.

Маршрут изучен, расчеты произведены. Все готово. Только небо не спешит темнеть. На фоне розоватых, подсвеченных закатом облаков самолет будет четко вырисовываться, будет очень заметен с земли. Пришлось ждать. Лишь когда окончательно стемнело, все самолеты вылетели на задание.

Экипаж Макарова — Белик заходил на цель с моря. Они пересекли кромку берега и стали словно бы удаляться от города, над которым уже бушевал зенитный огонь и скрещивались лучи прожекторов.

— Пойдем подальше, чтобы набрать побольше высоты. А потом спланируем, — сказала Таня.

— Набирай! Набирай высоту, всегда пригодится! — откликнулась Вера.

Мотор работает на полную мощность. Пять… семь минут самолет идет над морем. А высотомер словно испортился, стрелка как приросла — ни с места.

«В чем дело?» — забеспокоилась Таня.

Вдруг стрелка резко качнулась, самолет тряхнуло, бросило с крыла на крыло. Началась страшная болтанка — за несколько секунд было потеряно около восьмисот метров высоты.

— Попали в нисходящий поток, — сказала Таня и развернулась к берегу.

А высота продолжала катастрофически падать. Очертания прибрежных гор вырисовывались уже выше самолета.

«Что делать? На высоте шестьсот метров нельзя идти на цель. Вот это болтанка так болтанка…» — думала Таня. Однако у самого берега самолет так подбросило, что через несколько минут он оказался уже на высоте 1800 метров.

Самое обидное: при нечеловеческом напряжении летчика штурман ничем не могла ей помочь. Борясь с болтанкой, Таня напружинила тело, впилась обеими руками в рычаги управления. Наконец ей удалось развернуться. Она выключила мотор, неслышно направилась к цели. Впрочем, и с выключенным мотором самолет продолжал набирать высоту, парил в воздухе.

На самом подходе к городу мимо начали проноситься снаряды, пока шальные, потому что прожектористы Таню еще не обнаружили. Чуть в стороне чей-то самолет схватили сразу двенадцать слепящих лучей.

Вера заметила на земле стреляющую пушку и подала команду:

— Подверни вправо! Еще! Так держать курс! Захожу на бомбометание.

Бомбы полетели вниз. Пушка накрыта. Она больше не стреляет. Но стреляют десятки других. Вражеские зенитчики проследили, что самолеты заходят с разных направлений на цель, но уходят все на восток вдоль берега. Здесь и выросла стена заградительного огня. Еще на подходе к цели Таня заметила это и, сокрушаясь, что не может предупредить подруг, сама выбрала путь, отличный от их пути. Дольше придется лететь над территорией, занятой врагом, но именно так можно обойти лавину огня.

Таня идет не на восток, а на север, через весь город, к горам. Самолет все время обстреливают. Вера видит бурые брызги разрывов и справа, и слева, и сверху, и снизу — летчица искусно маневрирует. Вера думает, что только такой мастер, как Таня, может выбрать, может одолеть подобный путь.

Вот уже и горы. Их высота до тысячи метров. У девушек растет уверенность, что все опасности миновали; шансы встретиться с истребителем не велики — истребители патрулируют на подступах к городу с восточной стороны. Тане хочется просто-напросто запеть. Удерживает ее только опасение, что Вера назовет это совершенно излишним легкомыслием. А Вера не прочь бы услышать голос подруги.

Самолет переваливает через горы. И снова попадает в нисходящий поток. Испытанная уже сегодня неприятность. Высота падает, падает неудержимо. Мощность мотора кажется бессильной против мощности потока.

«Самое нелепое… Так и разбиться недолго! Засосет в горы, и поминай как звали. И почему эти дурацкие восходящие и нисходящие тоже против нас?» — почти с тоской думает Таня. Она вконец измучилась. Градом катится пот, застилает глаза. А земля все ближе и ближе.

Спасало, что руки безотказно делают свое. Парируют любое непроизвольное движение самолета, моментально исправляют крен. Переводят машину то в пикирующий, то в кабрирующий полет, ибо скорость колеблется: то 140—160 километров в час, то 70—50, а то да мгновение падает до нуля. С ревущим, работающим на полную мощность мотором самолет проносится на малой высоте там, где любая пуля может его достать, там, где под колесами в любом месте может оказаться враг. Земля так близко, что различаются силуэты деревьев на склонах гор.