Летят сквозь годы - страница 8
А наутро надо было учить уроки, собираться в школу. После школы — не закрыты двери в родной красный уголок! Мать, конечно, разорвала тот плакат, но Таня написала новый: «Религия — опиум для народа» — и собственноручно прикрепила его на заборе против церкви. Высоко-высоко — Маруся Перемотина и Витька Кирьянов держали ее на плечах. А Витька даже сказал, что, если нужно, она и на голову ему может ногу поставить, только тапки чтобы сбросила…
Таня училась хорошо — была очень способной. Особенно она любила математику. Ребята всего двора знали: если у кого не получается задача, надо идти к Танюшке Макаровой, каждому она поможет. Мелком, кусочком кирпича на стене, щепочкой на земле Таня выписывала решение задачи, доказательство теоремы. Расскажет, сотрет, снова расскажет все сначала и, лишь убедившись, что задача понята, успокоится.
Подрастая, Таня начала с болью отмечать непорядки в семье. Елизавета Федоровна уже растеряла былую жизнерадостность. Мария доходила до исступления в молитвах. Таня с растущей неприязнью мысленно называла ее презрительным именем — монашка. Младшая сестренка Вера, еще несмышленыш, бездумно повторяла «Отче наш». Тане было некогда научить ее своим песням — ведь она так рвалась прочь из мрачного дома!
Она могла пока только уйти. И она уходила. В читальном зале библиотеки имени Чернышевского каждая книга открывала перед ней иные миры. Здесь она делала уроки, много и жадно читала Горького, Джека Лондона, Чехова, Жюля Верна. Любила стихи Пушкина, Лермонтова и особенно Маяковского. Библиотекарша удивлялась серьезности этой худенькой порывистой девочки с печальными глазами.
В остальном Таня была похожа на сверстниц. Часто с подружками она зайцем пробиралась в «свой» кинотеатр «Ударник». Просиживали там по два, по три сеанса подряд и знали каждую картину до мельчайших подробностей. Зимой, чтобы сократить путь в школу, переходили Канаву по льду. Словно на санках съезжали с горы на своих сумках, зорко следя друг за другом — кто раньше съедет.
Весеннее половодье ребята встречали с восторгом. Какое удовольствие смотреть, как сталкиваются, разбиваются, громоздятся друг на друга неугомонные льдины!
Однажды ребята увидели плывущую по воде хибарку, на крыше которой сидела собака и жалобно скулила.
— Потонет, — сказал кто-то. — Как дом развалится, так и потонет.
— Жалко собаку, — проговорила Таня. — Спасти бы ее…
— А как ты спасешь? Льдины сейчас трухлявые, не выдержат прыжка, — в раздумье осматривая реку, сказал Витя. Потом подскочил к самому берегу и замер, готовый ринуться на лед.
— Брось, Витька! Сам потонешь!.. — закричали ребята.
Но Витя уже прыгнул на ближайшую льдину, перемахнул на вторую, на третью… Собачонка соскочила с крыши, побежала навстречу. Мальчик схватил ее в охапку и двинулся в обратный путь. Вдруг льдина поменьше закачалась под его ногами, поднялась одним краем вверх. Не в силах удержать равновесие, Витя со своей живой ношей свалился в воду. На него налетела следующая льдина, ударила по голове.
— Утонет! Он утонет! — не своим голосом закричала Таня, кинулась к самой воде.
Ребята — за ней.
Льдина, накрывшая Виктора, приподнялась. В воздухе показалась рука, а затем и голова пострадавшего.
— Витька, держись!
— Хватайся за палку!
— На́ палку, Витек!
Шапка осталась где-то подо льдом. Глаза широко раскрыты. По лицу стекают струйки воды. А сам мальчик стоит, окруженный льдом. Хорошо еще, что все случилось у берега, и он смог выбраться. Синий от холода, он выскочил на берег и в одних носках запрыгал по грязи — валенки тоже остались на дне. Зато рядом прыгала, радостно визжа, мокрая дворняжка.
Ребята наперебой в знак одобрения похлопывали товарища по плечам, по спине, намокали сами, сгоняя воду с его одежонки. Жучка, отряхиваясь, обдавала всех колкими брызгами.
— Ай да мы! — выстукивая зубами дробь, сказал герой события. — Спасли все-таки собаку.
Все согласились — еще бы нет! А потом, как водится, попробовали дразнить Витю собачьим спасителем. Таня услышала и каждому сказала:
— Еще услышу, задачи тебе пусть дедушка помогает решать…
Ребята предпочитали, чтобы помогала Таня.