Лейтенант Бертрам - страница 29

— Готовы? — спросил Хартенек.

— Так точно! — раздался мальчишеский голос.

Озеро стало опускаться, деревня отъехала в сторону, Кресс теперь парил над лесами и холмами. Хартенек стоял рядом с ним. Бертраму казалось, что соседство обер-лейтенанта сбивает курсанта. И в самом деле, он и на этот раз промазал. Пленка остановилась, когда узловая железнодорожная станция, которую он должен был разбомбить, осталась далеко позади.

Хартенек чуть ли не с нежностью снял руку юноши с рычага управления.

— Не надо так напрягаться! Держите рычаг свободнее, не так судорожно, — советовал он. Голос его звучал очень тепло. Для Бертрама это явилось полной неожиданностью. Ему показалось, что есть что-то недопустимое в том, как стояли рядом учитель и ученик, и сердито спросил себя: что Хартенеку нужно от этого парня?

Третья попытка тоже кончилась неудачей. Кресс, бледный как полотно, старался сдержать набегающие слезы. Хартенек с неожиданным терпением выбирал для него другую цель, которую Кресс сперва должен был отыскать на карте. Пальцы у него дрожали, когда он указывал на маленькую серую точку — остров, который подобрал для него обер-лейтенант.

— Итак, — сказал Хартенек, — налет на Вюст. Видите бухту на юге?

— Ну уж на этот раз он ему подобрал что полегче, — заметил курсант, стоявший рядом с Бертрамом. Увидев внизу остров, Бертрам вспомнил утро, когда он летал на Вюст за Йостом.

С того утра все стало плохо, с того утра вокруг Бертрама сгустилась ночь. Он больше не видел перед собою цели, не видел пути, по которому шел.

А вон стоит обер-лейтенант, тощий как палка, наклонив вперед свою круглую голову. Бертрам надеялся, что Хартенек поможет ему, укажет ему путь. Так показалось Бертраму в тот вечер, когда Хартенек неожиданно заявился к нему. Тогда Бертрам готов был ввериться ему. И эта готовность еще жила в нем. Но на этом все и кончилось. Между ними словно стояла стена, которую Бертрам не мог одолеть. Оба они ходили вдоль этой стены, Бертрам по одну, а Хартенек по другую сторону. Они слышали шаги друг друга, знали, что идут в одном направлении. И Хартенек что-то кричал ему через стену, но стена поглощала его слова, и Бертрам по-прежнему был одинок.

И в этом одиночестве его терзала тоска по Марианне, гнала его прочь от стены, которая, несмотря ни на что, все-таки была опорой, и возвращала назад, в полную неизвестность. Бертраму было страшно.

Ковер фотографий внизу остановился.

— Прямое попадание, — удовлетворенно констатировал Хартенек.

Юный Кресс устало откинул волосы со лба и с вопросительной улыбкой взглянул на обер-лейтенанта.

— Только смотрите сразу не зазнайтесь, образцовый стрелок, — пошутил тощий Хартенек и с легкой иронией потрепал курсанта по щеке.

До чего же он омерзителен со своими негнущимися ногами, со своим длинным носом, подумал Бертрам. Да еще эти допотопные манеры, вроде шутливого потрепыванья по щеке! Он недостаточно стар, чтобы вести себя как эдакий добрый дядюшка! Хартенек опять подошел к Бертраму и стал так близко от него, что их плечи соприкоснулись.

— Что-то медленно продвигается это дело с Абиссинией, верно? — проговорил он, словно продолжая прерванную беседу.

Бертрам даже не сразу сообразил что к чему.

— Итальянцы, безусловно, представляли себе все иначе, — продолжал Хартенек. У юного Кресса, стоявшего среди других курсантов, сияли глаза.

— Не важно, они хоть что-то делают, а мы просто закисаем, — Бертрам произнес это с такой горечью, что Хартенек звонко рассмеялся.

— Надо набраться терпения, — покровительственно заметил он. — Мы еще свое возьмем. И уж если мы выступим, то не удовольствуемся какими-то пустынями. Нам годится только самое лучшее, а это не так легко заполучить. В конце концов, у нас воинскую повинность отбывают всего полгода. И нам сперва надо, чтобы эти птенцы оперились. — Он кивнул в сторону курсантов. Бертраму показалось, что этот кивок относится только к Крессу. И ничего не ответил. Хартенек, во время разговора внимательно наблюдавший за тренировкой, взглянул на Бертрама. Этот испытующий взгляд в такой близи смутил лейтенанта. И он опять почувствовал, что их разделяет стена.