Лица счастья. Имена любви - страница 7
…Как рождается сюжет? Нужно знать финал истории. Если знаешь, чем она закончится, все остальное нанижется само собой. Не знаю, как у других, у меня именно так.
Зная печальный, но добрый конец своей повести о любви, я стала сочинять «канву». И тут мне в голову пришла идея: а что, если «соткать» полотно моей мелодрамы из отдельных ниточек, как бы выдернутых из судеб моих друзей и подруг? Это будет мое посвящение всем им – добрым, умным, любившим, любящим, юным, взрослым, счастливым, не очень, красивым, скромным…
Я писала взахлеб, как будто перебивая саму себя, старалась вместить в повествование черты характера, фрагменты биографии, любимые словечки, шутки всех, с кем свела меня жизнь… Я спешила: время, когда можно было сдать работу на конкурс, стремительно сокращалось.
Увлеклась! Писала и представляла себе, как потом мои друзья будут узнавать себя в героях киноповести. Странно: даже тени сомнения не было, что повесть состоится на экране…
И, наконец, пришел день, когда нужно было сдавать сценарий: завтра!
Накануне редактриса, которую доселе я не допускала в свою «творческую лабораторию» и немножечко отгоняла от монитора, спросила:
– Ну что, уже можно посмотреть?
Я, зная, что завтра опус будут читать и беспристрастно оценивать совершенно посторонние люди, милостиво согласилась. Моя старшая коллега углубилась в чтение. И буквально через несколько минут, горестно охнув, взялась ладонями за щеки.
– Что? – всполошилась я. – Что – так плохо?
Она молча покачала головой, листая курсором страницы на мониторе компьютера.
– Нет, – сказала она печально. – Это хорошо. Но это – не сценарий.
– Почему? – возопила я. Я читала множество сценариев, это было, по крайней мере, похоже!
– Это повесть. Это литературное произведение, но не сценарий, – грустно отвечала мне начальница.
Все. Плечи, руки, уголки губ у меня опустились… Все пропало. Я наказана за свою самоуверенность, надо признавать поражение. И разрази меня гром, если я еще когда-нибудь буду критиковать чью-то писанину: сама-то хороша…
– Ладно, я не буду отправлять это на конкурс, – сказала я мрачно и хотела было выключить компьютер.
– Нет, – твердо возразила мне моя руководительница. – Надо посылать.
Со мной случилась мелкая истерика:
– Чего позориться-то? И вам я тоже проспорила, пойду, схожу за сырком, – я чуть не плакала.
Редактриса дочитала произведение, повернулась ко мне, скрестив руки на груди и глядя куда-то в сторону.
– Чего вы молчите? – не выдержала я ее затянувшихся мрачных раздумий.
– Теперь я с вами спорю, – заявила она, переведя взгляд на мое расстроенное лицо. – На тот же глазированный сырок. Да, это не сценарий, но вы обязательно будете среди победителей конкурса. Обязательно. Лена, разбейте!
И все же я отмахнулась от повторно протянутой мне для спора руки. Но на следующий день отправила свою киноповесть на конкурс: все же работала целый месяц. При этом, уже не надеясь на успех, а потому и не сильно напрягаясь, назвала ее странновато: «Сверкающий красный шарик» – этими словами она заканчивалась.
Результатов конкурса пришлось ждать довольно долго. Его победителей должны были назвать на торжественном собрании Союза кинематографистов 17 декабря, в День белорусского кино. А до этого события еще состоялся Национальный кинофестиваль в Бресте, на котором наш журнал неизменно присутствовал в качестве основного информационного партнера.
Фестиваль – всегда праздник, встреча коллег… Были на фестивале и те из них, кто входил в жюри конкурса. Одна дама, таинственно улыбаясь, сказала мне вполголоса:
– Юля, я читала твой сценарий. Но пока ничего не скажу – не имею права…
Другая, также вошедшая в высокий ареопаг, тоже негромко, но более определенно высказалась:
– Мне понравилось…
Я уж не знала, чего и ждать от судьбы!
Накануне Дня белорусского кино мне позвонили из правления Союза и уточнили, буду ли я на торжественном вечере. Конечно, буду!..
В общем, сырок я снова проспорила. Потому что моей киноповести, которую пышно нарекли «литературным материалом», по результатам конкурса вручили диплом с формулировкой «Надежда». Так и пояснив: это не сценарий, но вполне достоин им стать.