Лич из Пограничья - страница 8

Вытянув в стороны руки, девушка слепо побрела вперед.

Через пару десятков шагов споткнулась обо что-то и хлопнулась носом в песок. Правую ногу стягивали путы — Има пошарила и обнаружила цепь, в кольцо которой вступила. Хотела распутаться, потянула, и вдруг кто-то доселе неслышимый и неощущаемый отчетливо произнес:

— Ай, госпожа… Осторожнее.

— Кто здесь? — Има чуть на месте не подпрыгнула, вперилась невидящими глазами в темноту, попыталась зажечь магическую искру, но вместо света появился лишь тусклый шипучий уголек, тут же утекший дымом под своды подземелья.

— Эта я, госпожа, не бойтесь, — дружелюбно отозвался кто-то.

Има напрягла магическое чутье так, что в висках зазвенело. Нет. Рядом была не нежить. И не морок. И не призрак. Вроде бы кто-то и впрямь живой… Ребенок? Голосок то мягонький, детский. И десятка лет возрасту такому голосишке не дашь, но… что здесь делать ребенку?

— Чего тут делаешь? — последовал немедленный вопрос.

— Меня, госпожа, с позволения сказать, спрятали здесь от любопытных глаз. Меня украли, чтобы потом продать, — прозвучало в ответ стыдливо и грустно.

— Ох, ты, бедолага… — неуверенно протянула Има и предусмотрительно отступила от «бедолаги» на шаг.

По всему надо было немедленно подойти, осмотреть несчастное похищенное дитя, но в груди волной поднималась тревога. Что-то было не так! Неправильно… Има не могла заставить себя приблизиться к застывшему во тьме комку неизвестности. Поэтому, собрав в кулак остатки храбрости, предложила:

— Давай мне ручку, и пойдем отсюда. Попробуем вместе выход искать.

— Ах, госпожа… — тьма вздохнула в ответ трагически глубоко, — у меня, к сожалению, больше нет ручек. Были бы, как прежде — не пришлось бы тут так долго сидеть. Проклятый карабин, что пристегнут к кольцу в стене, не получается разомкнуть. Вы сможете это сделать, госпожа? У вас ведь ручки еще остались…

Има, молча, подняла с пола цепь и пошла, перебирая ее, в противоположную от голоса сторону. Вскоре она наткнулась на столб, к которому было приделано кольцо. Вслепую повертев застежку карабина, довольно сложную и для того, у кого все конечности в наличии, девушка разомкнула ее, наконец, сообщая:

— Готово.

Тут же цепь потекла из ладоней — создание на ее конце опробовало полученную свободу.

— Спасибо, госпожа. Пойдемте к дыре, в которую вы упали. Я помогу вам подняться назад, — прозвучала благодарность.

— А что, другой дороги отсюда нету? — уточнила Има немного разочарованно.

— Другого пути я не знаю, — эхом отозвалась темнота.

— А по ручью?

— Там, где ручей идет наружу, ход слишком узкий — лисица, и та проберется с трудом.

— Ладно, — смирилась Има. Лезть обратно в страшный подвал, полный мертвых чудовищ, не очень-то хотелось, но пришлось. Вернувшись к дыре и встав под ней, девушка поинтересовалась. — Ты, что же, подсадить меня хоче… Ой!

В зад уперлось что-то жесткое, костяное, и Иму подкинули наверх. На взлете она только и успела, что подумать — это точно никакой не ребенок! Такая силища и у взрослого вряд ли будет… У человека… Теряя равновесие, девушка неуклюже оперлась ладонью о что-то, толкающее ее снизу. Руку обволокла слизистая влага, запястье обдало горячим выдохом, а пальцы в судорожном поиске опоры сжали нечто острое, коническое…

Кажется, это был чей-то рот.

И чей-то зуб.

Има не успела как следует испугаться — сверху, из-за края дыры крепкие руки подцепили ее за загривок и, рывком выдернув с нижнего яруса, не слишком аккуратно приземлили на камни среднего.

— Это ты, лич? — таращась во мрак, спросила девушка.

— Я, — знакомый голос прозвучал обнадеживающе спокойно.

— Ты цел?

— Цел.

— А собаки?

— Нет.

— Ну и тьма с ними, — облегченно выдохнула Има.

— Точно, — согласился лич, спросил. — Ты с кем там, внизу, говорила?

— Не знаю, — честно ответила Има. — Я думала, это ребенок. Голосок у него был жалобный, тоненький и добрый.

— Чего там делать ребенку?

— Сказал, что похищен кем-то для продажи. Заложник, или типа того…

— Если б я мельком силуэт внизу не заметил, согласился бы с такой версией, — поделился сомнениями Моа. — Но то, что я успел разглядеть — огромное, не мертвое, пахнет не по-человечьи и не по-звериному. Я бы сказал, вообще ничем особенным не пахнет. Так что, там точно не ребенок.