Лицо любимой - страница 5

Части резервистов, расположенные у границ сектора, хотя и не участвовали в боевых действиях, тоже подвергались опасности. Их позиции, как и живописные посёлки кибуцов, окружающие сектор полукругом, постоянно обстреливались ракетами и снарядами миномётов. Из кибуцов уехала в более безопасные места большая часть женщин с детьми, устраивались у родных и друзей; тех, у кого такой возможности не было, принимали кибуцы из  центральных районов. Мужчины и особо бесстрашные женщины, из числа основателей кибуцов, остались, чтобы ухаживать за скотом и выполнять самые необходимые работы.

Несколько раз в течение операции, под давлением извне, объявлялись временные периоды «прекращения огня в гуманитарных целях», чтобы население могло запастись продовольствием. Террористы Хамаса использовали эти периоды, особенно начальные и последние минуты, для усиленных нападений: при этом они всегда ссылались на «неточно установленные часы». Солдаты ЦАХАЛа с объявлением о прекращении огня расслаблялись, выходили из замаскированных укрытий — и тут их настигали залпы из миномётов противника. Во время одного из таких «прекращений огня» снаряд попал в группу солдат, несколько человек погибло,  один был тяжело ранен. Это был Натан.

Дина не видела, как он упал. Вместе с группой подруг она находилась в кантине — передвижном ларьке для солдат. Когда начались стрельба и крики,  она выбежала — и успела только увидеть, как двое солдат бегут с носилками к вертолёту. «Это твой жених», — сказал ей кто-то из очевидцев.  В части все знали, что они обручены.

О конце операции было объявлено несколько дней спустя. В официальных сообщениях, подводивших итоги, в числе раненых упоминали о Натане как одном из троих раненных особенно тяжело, за жизнь которых борются врачи. К числу самых опасных относятся ранения в голову. Если такой раненый не выходит из комы в  течение месяца, то у него мало шансов на выживание.

Натан был в состоянии комы две с половиной недели. С тех пор, как он открыл глаза, Дина каждый день, после занятий в колледже, бежала в больницу. Там она встречала родителей Натана, его братьев и других родственников. Родители, люди немолодые, выглядели измученными, особенно мать, Нехама, смуглое лицо которой стало почти чёрным. Дина отсылала родителей домой: «Идите, вы устали, вы тут с самого утра. Я вас сменю, буду здесь до момента тушения света в палате».

Хотя Натан ещё страдал от болей, его память и мыслительные способности улучшались с каждым днём. Говорить ему было трудно, но он слушал и понимал то, что говорили ему другие.  Врачи сказали Дине, что он делает поразительные успехи. Недалёк день, когда его переведут из больницы в специальный центр реабилитации, где раненых, подобных ему, «заново учат жить».

На радостное возбуждение Дины её родители отвечали угрюмым молчанием.  Дине не удалось уговорить их хотя бы раз навестить будущего зятя в больнице. «Мне стыдно перед его родителями», — говорила она. Но они молчали.

В один из вечеров, когда Натан уже был переведён в центр реабилитации, а Дина, вернувшаяся оттуда, что-то наспех закусывала на кухне, к ней обратилась мать:

— Зайди, дочка, в кабинет папы. Нам надо серьёзно поговорить.

Дина последовала за ней. Сжав губы, она приготовилась дать отпор всему, что ей скажут. Что они хотят сказать, нетрудно было догадаться.

Отец начал, и тон его речи был непривычно мягок.

— Ты знаешь, девочка моя, что я нейрохирург. О таких ранениях, как у твоего Натана, я знаю не понаслышке. Мне приходится работать с такими ранеными, лечить их. Я понимаю твои чувства и надеюсь, что ты понимаешь мои: я желаю твоему другу самого наилучшего. Он поправится. Но, как специалист, я знаю: такие ранения не остаются без последствий. Раны могут затянуться, но повреждения в мозгу не восстанавливаются.

Наступила пауза. Затем Дина спросила:

— Куда ты клонишь? Скажи прямо, без предисловий!

— Твой друг останется инвалидом. На всю жизнь. Не знаю, отдаёшь ли ты себе отчёт в этом. Моя обязанность, как врача и твоего отца — предупредить тебя, чтобы не жила в мире иллюзий. Он не  будет опорой семьи; это бремя ляжет на тебя.