Ликвидация. Книга вторая - страница 37
— Я не знаю, — повторил Игорь Семенович. — Тела не нашли. Но я знаю, что его убили…
Гоцман с раздраженным вздохом заерзал на стуле.
— Вы думаете, я сумасшедший?.. — внезапно чуть ли не с жалобой произнес хозяин квартиры. — Нет… Я умею видеть, хоть и слепой. Странно, почему я вас боюсь? В вас нет угрозы, но я вас боюсь…
— Вы за разведшколу…
— Да… Однажды привели курсанта. Видимо, особо важный… У него случился нервный срыв. И командование попросило его проверить…
— И шо?
— Этого человека сын видел неделю назад.
— Как он выглядит?
— Не знаю… Я же сказал, с ним беседовал мой сын… Но психологический портрет я помню хорошо. Это человек большой силы и абсолютно без лица.
— То есть? — пожал плечами Гоцман.
— Он может быть любым… Если надо. Он может менять лица, как перчатки.
Гоцман весь подобрался, подался вперед:
— Имя? Кличка? Какие-то приметы? Старик задумчиво покачал головой:
— Не знаю… Но Академик подошло бы. Такой размениваться на мелочи не будет. Лучше ударит один раз, но очень сильно. И людей не пожалеет…
— Негусто… А шо все-таки значит — без лица?
Игорь Семенович наклонился к Давиду, вплотную придвинулся к нему. От пристального взгляда незрячих синих глаз у Гоцмана мороз пошел по коже.
— Настолько свой, что никто не может даже подумать.
Портьера за спиной старика колыхнулась. Гоцман напряженно всмотрелся туда. Нет, никого. Показалось. Или?..
— Кто эти люди, шо привели меня сюда?
— Мои сыновья, — медленно ответил старик. — У меня, как в сказке, было три сына… Это моя охрана.
И он снова склонился к Гоцману, буравя его слепыми глазами.
— О чем вы думаете? — горячечно зашептал хозяин странной квартиры. — Я не могу прочесть ваши мысли… О чем вы думаете? О чем?
Гоцман осторожно отстранился, отклонившись в сторону. Взгляд старика по-прежнему был направлен туда, где находилось его лицо.
Давид коснулся лежащих на столе вязальных спиц.
— Не трогайте спицы!.. — прозвучал испуганный, резко-скрипучий старческий вскрик. — Я сейчас… сейчас вернусь…
Он боком, косо поднялся из кресла и, придерживая полы халата, засеменил к двери. Из-за портьеры показался тот самый плотный парень, встретивший Гоцмана в коридоре. В его руке блеснул пистолет.
— Уходите! — зло прошипел парень. — Быстро!..
Глава седьмая
По темному Приморскому бульвару, от здания бывшей городской думы, медленно, прогулочным шагом, наслаждаясь летней ночью, шла вполне себе симпатичная парочка. Правда, одета она была странновато для конца июня — мужчина, с открытого, располагающего лица которого не сходила легкая улыбка, парился в длинном кожаном плаще, а женщина — в просторном шерстяном костюме с широкими рукавами и модной шляпке с фазаньим пером. На аллее бульвара они были одни, если, конечно, не считать бронзового Пушкина, перед которым гуляющие почтительно постояли с минуту.
Внезапно из темноты перед парочкой возник крепенький морячок в тельняшке и клешах. На влюбленных без всякой симпатии уставился черный зрачок «вальтера».
— Только тихо, — сразу предупредил морячок почти доброжелательным тоном. — Без шуму!
Сзади пары зашевелились кусты. Еще трое вооруженных парней вышли на аллею, целясь в задержанных.
Реакция парочки оказалась на диво спокойной — люди не стали ни сопротивляться, ни звать на помощь. Мужчина, не сгоняя с лица улыбку, послушно воздел руки кверху, а барышня, передернув плечами, спрятала ладони в широкие рукава своего костюма.
— Прошу прощения за беспокойство, мадам, — галантно произнес морячок, слегка кланяясь даме, и кивнул ее кавалеру: — Кожан сымай…
Под плащом на мужчине оказался просторный светлый костюм. Подчиняясь движению ствола пистолета в руке бандита, мужчина аккуратно положил плащ на землю и с вопросительной улыбкой взглянул на морячка.
— Шо смотришь?.. — нахмурился тот. — Все остальное тоже.
Спокойно поглядывая на гоп-стопников, мужчина расстегнул ремешок дорогих наручных часов. Извлек из внутреннего кармана объемистый бумажник, набитый деньгами. Снял с руки своей спутницы сумку и высыпал ее содержимое поверх кожана. Протянул руки, чтобы снять с нее костюм…
— Тпру, савраска, задний ход, — презрительно махнул стволом морячок. — Дамское ни к чему.