Линия Периферии (СИ) - страница 13

Но они не прошли. Оглушающий рёв двигателей сверхзвуковых истребителей и затяжные ночные перестрелки стали обыденностью, а одна из сторон, сдавая позиции, решила укрыться в деревне, вероятно, намереваясь использовать гражданских как живой щит. Только вот тех, кто им противостоял — это не задержало. Большую часть дня Лия находилась в одной позе, обняв руками колени и не в силах пошевелиться. Тёмный, уже лишившийся электрического освещения укреплённый погреб усиливал своё давление с каждым часом — но она была даже не в силах запаниковать. Она лишь выполняла механический цикл принятия пищи и сна, вскоре прекратив даже покидать свою комнату, которую её мать постаралась максимально точно приблизить к виду её настоящей, давно исчезнувшей спальни. Порой совсем близко слышались крики, мольбы и выстрелы — что-то жестокое происходило прямо в их бывшем доме на поверхности, но ей удавалось абстрагироваться от всего.

И сейчас, прямо у Лии на глазах рушилось то, что ещё оставалось от её хрупкого самообладания. Удар за ударом, потолок продолжал трястись, как в дни самого разгара сражений, но гораздо сильнее и точней, словно кто-то специально целился в руины домов. Возможно, она понимала, что происходит, но не была уверена до конца — Лия инстинктивно размышляла над происходящим долгими апатическими днями, вспоминая прочитанную военную книженцнию со старых отцовских полок: «тактика выжженной земли» — так это называлось. Окончательно утратив контроль над ситуацией, отступающая сторона просто методически уничтожала всё, что могло представлять врагу малейшую ценность. Всё, что нельзя было унести — должно было быть предано огню. Но причём здесь был их дом, их жизнь? Они не представляли никакой ценности для военных.

Тогда почему? Почему они горят? Убежище, построенное её отцом, не было способно уберечь их?

— ЛОЖЬ! — Лия внезапно сорвалась, не имея возможности заплакать.

Взрыв. Треск, осыпающиеся камни; кто-то продолжает кричать, словно откуда-то издалека. Удар. Нет, не взрыв — словно кто-то ударил по кафелю сковородой. Лия заметила, как чёрный потолок, освещаемый языками разрастающегося пламени, делится пополам быстрорастущей трещиной, и последнее, что ей довелось почувствовать — это резкий удар по голове.

Очнувшись от доводивших до безумия криков, она поняла, что оказалась завалена. Оставляя ссадины по всему телу и сдирая с ладоней целые куски кожи, проявляя свойственную лишь смертельной опасности мотивацию и физическую силу — Лия выкарабкалась наружу, лишь чтобы понять, что окружена смертью и огнём, окончательно вышедшими из-под контроля. Бомбить уже перестали, но коллапс стен был неизбежен. И вот, прямо перед ней оказался проблеск дневного света — вход в импровизированный бункер оказался открыт. Всего несколько шагов, и она будет жить…

Но крики не прекращались ни на секунду — только сейчас Лия поняла, что это было не эхо в голове, а крики её собственных братьев. Что-то коснулось её ноги, вынуждая обернуться. Она увидела груды металла, досок и арматуры, усеявших то, что ещё сегодня было гостиной… с изгибающимися, выходящими из-под земли человеческими конечностями. И лицами. Залитая кровью, усеянная бороздами ран смерть смотрела ей прямо в глаза, не прекращая о чём-то умолять.

В эту секунду внутри неё что-то переломилось. Некий жизненно важный механизм, до сих пор сохранявший целостность её рассудка, не выдержал. После секундного недоумения, её поглотил животный, панический страх, словно то, что осталось от её психики, более не функционировало корректно. Лия, окончательно утратив логическое мышление, с воплем рванулась к выходу — с того момента запись событий в её сознательную память стала прерывистой, а после близкого разрыва миномётного снаряда, повалившего её наземь, и вовсе ограничилось мелькающими картинками, словно набор посредственно исполненных иллюстраций. На улице дорогу ей преградил одинокий солдат — Лия остановилась не потому, что испугалась направленного на неё автомата, но потому, что не могла вспомнить, как сменить направление бега. Видимо, что-то в образе окровавленного, полубезумного комка изорванных лохмотьев со зрачками с горошину вынудило военного замешкаться, за что ему пришлось тут же поплатиться: противопехотная ракетная установка наматывавшего круги беспилотника зафиксировала врага, и солдат тут же превратился в груду разлетающихся кровавых ошмётков. Теперь облитая ещё и чужой кровью, покрытая новыми ожогами, Лия, чьё выгоревшее подсознание заметило исчезновение физического препятствия впереди — молча возобновила свой бег в никуда. Она продолжала бежать, а вокруг, с огромной задержкой, мелькали кадры сожжённого леса. Споткнувшись, она напоролась на сожжённое дерево, и, с некоей ужасающей грацией повалилась на землю, оставляя позади стремительно рассеивающуюся кровавую нить.