Лишённые сна - страница 9

– Расскажи о той самой ещё раз, – попросил его Второй.

– Да что там рассказывать, ну появилась одна молодая особа, ну закрутилось у нас всё, а что толку-то? Я домой вернулся, а там уже и суп на плите и колбаска… А молодая что? Только целоваться с ней.

– Так вы любовь себе искали или кухарку? – улыбнулся Лёша. – Вот к чему ваше безделье привело: влюблённость растаяла и превратилась в липкую привязанность. Вы даже уйти толком не можете, чтоб ни себя, ни её не мучить.

Первый удивлённо раскрыл глаза и умолк.

– А вы слетели ещё раньше, – Лёша взглянул на Второго, – но у вас пока есть шанс всё исправить.

– К друзьям пусть обратится, хоть к своим, хоть к её, они советом помогут, – поддержал Третий.

– Нет, – отрезал юноша, – вот и ошибка. Делиться проблемой с друзьями нужно тогда, когда ты уже примерно наметил план её решения, иначе они посеют ещё больше сомнений. Это как с монеткой: подкидываешь, а в глубине души уже точно знаешь, какой из двух вариантов тебе более близок.

– Ну вот и посмотрим, как ты запоёшь, когда твоя пассия тебе приестся, – ехидно бросил Второй.

– А разве может она приесться? – наступал Лёша. – Когда приходит любовь, тебе становится всё равно: что делать, как делать и зачем делать, – лишь бы делать это с ней. Ваша страсть… тебе не нравятся поцелуи и объятия, тебе нравится целовать и обнимать её, ну или его, как там сейчас принято. Без объекта любви это перестаёт работать, понимаешь? Ты постоянно ищешь её знакомые черты в других людях, что тебе симпатичны; и по прошествии долгого времени тебя держит не её кулинарное искусство или что там так нравилось Первому, а неведомая сила, имя которой – любовь.

Второй молча выпучил глаза.

– Эка ты их заткнул, – рассмеялся Третий, – всё по полочкам разложил.

– Вы так хотели набраться опыта, – сказал ему доктор, – как думаете, прав ли этот человек?

– Конечно, конечно, – кивал тот, улыбаясь Лёше.

Но это согласие совсем не устраивало юношу, ведь к Лектору вёл не консенсус, а спор.

– Что за опыт такой? – поинтересовался он у Третьего.

– Отношений, – махнул тот рукой, откинувшись на спинку стула. – У меня-то их не было ещё, а рассуждать о любви очень нравится, она, своего рода, алгоритм.

– Какой же это алгоритм? – удивился Лёша.

– Самый обыкновенный, делай то, не делай этого, и будет тебе любовь! Вот только разобраться бы, что делать. Я думаю, что важно вовремя её доказывать, чтобы, так сказать, держать уровень.

Доктор Сейович надменно посмотрел на Лёшу, ожидая его ответа.

– Совсем нет, – спокойно ответил юноша. – Любовь не требует доказательств, её строят на вере; это опасная игра с неописуемым по своему масштабу выигрышем.

– Значит, – расстроился Третий, – её совсем не нужно изучать? Чёрт возьми, я так и знал! Всё-таки вы были правы доктор… всё это нельзя толком познать, остаётся только надеяться на чудесную удачу.

– Отнюдь, – усмехнулся юноша. Доктор и Третий удивлённо покосились на него. – Вы шли в верном направлении, когда говорили, что в любви нужно разбираться, да вот только сбились и пустились рассуждать с позиции материалиста: алгоритмы, последовательности. Вы же знаете, что материальное без идеального – пустое, в то время как идеальное без материального – невозможное, и что самое интересное – одно без другого бессмысленно. Вот знаменитая апория Зенона – Дихотомия: «Чтобы преодолеть путь, нужно сначала преодолеть половину пути, а чтобы преодолеть половину пути, нужно сначала преодолеть половину половины, и так до бесконечности», идеальное без материального. Вы так и будете стоять на месте, утопая в своих размышлениях, а могли бы попросту сделать шаг и решить проблему. Также и с любовью, мало изучения и теории, – идеального, требуется ещё целая масса материальных составляющих, пусть даже простых ухаживаний.

– Я совсем запутался! – воскликнул Третий, хлопнув ладонями по коленям. – Всё вроде ясно, вот, начинаются эти комплименты, ухаживания, но потом вдруг приходит какой-то страх… недопонимания что ли или расставания. Быть может, именно он толкует о том, что нужно сменить весь алгоритм, доктор? И не нужны эти комплименты.