Лишний человек - страница 15

Ваня добывал шоколадку из торгового автомата и, кажется, попутно учил его русским бранным словам. Мимо прогрохотал поезд, и Саше пришлось подождать, пока он проедет, чтобы не повышать голос.

— Ты неправильно кнопки нажимаешь. Надо номер набирать, а не цену.

Ваня вздрогнул и обернулся.

— А, привет! Ну а я что делаю? Хотя да, точно…

Автомат добродушно загудел и наконец выдал Ване пеструю упаковку.

— Пошли, — поторопил его Саша, — вон наш поезд уже стоит.

— А куда мы едем?

— На юг. К морю.

Налетевший ветер рванул из Ваниных рук обертку от шоколада, желая присоединить ее к разрозненным газетным листам, которые мчались по перрону и путались под ногами.

— Погода как-то не очень для морского побережья, — Ваня остановился, застегивая куртку.

— Подумаешь, какие капризы. Погода ему не очень… Вспомни, как в детстве ездил на море. Уж если ты туда доехал, то неважно, какая погода.

— Так то в детстве, — мечтательно протянул Ваня. — В детстве море всегда было теплое. А лучше всего купаться в дождь, оно тогда вообще как из чайника! Но я там в детстве два раза только был.

— А я только раз. Так что не ворчать надо, а радоваться. Давай быстрее!

Ваня кротко вздохнул и прибавил шагу.

В вагоне было почти пусто, но Ваня на всякий случай говорил конспиративным полушепотом.

— Я понял, на кого мы с тобой похожи. На Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Едем на поезде расследовать таинственное происшествие. Причем из нас двоих Холмс — это ты, потому что чего-то темнишь и не рассказываешь мне до конца.

— Все расскажу. Сейчас люди набьются, а вот выедем за город, станет свободнее, там и расскажу. Я вчера хотел, да не успел. Весь день на ногах, потом в больницу опять…

— Ну да, ну да. Как только ты осмелился поехать на море и оставить его там без присмотра, такого одинокого и беззащитного?

— Ну а что мне было делать? — сказал Саша совершенно серьезно. — Я бы не оставлял. Но не могу же я там круглые сутки сидеть.

— Да ладно, я ж шучу. Ничего с ним не будет. Больница все-таки, посторонние там не шастают. Да и кто вообще, кроме нас, знает, что он там?

— Достаточно, чтобы об этом узнал убийца.

— Ну… убийца наш не терминатор, судя по всему. Недоубийца. По-моему, он не очень страшный.

— А если он не один? Если есть и другие?

— Ну кто другие-то? Банда? Тайное общество? — Ваня задумался. Очевидно, он хотел отмести эту идею как смехотворную, но она вдруг начала ему нравиться. — А что, может быть. Секретная организация. Они охотятся за нашим Великашей, потому что знают, кто он такой. И хотят избавить мир от него, чтобы… гм… чтобы… больше не было никакого хаоса. Чтобы был порядок! Потому что сколько можно, вот играем мы с ним в кошки-мышки, и конца этому не видно. Надо наконец поставить точку. Прекратить это противоборство, которое иногда слишком дорого обходится. Надо собраться с силами и нанести решающий удар. Чтобы все остановилось. И вот они, допустим, давно уже за ним гоняются, расставляют ему сети, но он ускользает. А тут — вот он, беспомощный, можно наконец его ухватить за жабры и покончить со всем.

— Угу. Навести порядок железной рукой. Все прекратить. Остановить. И… как это… свернуть пространство.

— Страшно, — сказал Ваня.

— Да, страшновато. Если забыть о том, что ты все это только что придумал без особых на то оснований. Хотя намеревался, кажется, меня успокоить.

— С другой стороны, если кто-то захочет уничтожить Великашу из этих соображений, то и Сёма в опасности.

— Почему это? — удивился Саша. — Сёму-то за что?

— А вот за это все. Что противостоит хаосу? Порядок. Если дух разрушения стремится к тому, чтобы мир обратился в хаос, то какова конечная цель Сёмы? Неподвижная математическая упорядоченность, в которой нет ничего живого. Великаша — это противовес, и если его убрать, то мир покачнется и скатится в другую крайность. Мертвенный порядок, который замкнут сам на себя и ни на что не способен. Никакого развития, никаких прорывов — и, в конце концов, та же неминуемая гибель… Хотя нет, гибель без Великаши невозможна. Значит, это будет безвыходная вечность, бесконечное тепленькое болотце.

Саша протянул руку через столик, выдернул из нагрудного кармана Ваниной куртки обертку от шоколада и, повернувшись к свету, стал изучать состав.