Лишний человек - страница 50

Но нет, ничего такого не будет. Задник погиб. Очередной Димин шедевр, над которым он так долго бился, из-за которого ссорился с Верой, которым они оба были недовольны и который в конце концов удался… Гигантское полотно было изрезано вдоль и поперек — безжалостно, методично, с маньяческим усердием.

— Я не понимаю, — Дима жалобно оглянулся на Веру. — Как это вообще возможно? Это ведь сколько времени надо было…

— Дурное дело не хитрое, — сказала Вера бесстрастно. — Я вот думаю, здесь ведь посторонние не шастают. Только свои. Значит, можно установить, кто тут сегодня был и когда успел это все устроить. — Она повернулась к человеку с квадратным лицом. — Выясняйте.

— Выясним, — начальник охраны, кажется, подавил побуждение вытянуться в струнку и щелкнуть каблуками.

— А как же премьера? — спросил Ваня, который сидел на корточках у другого края истерзанного полотна. — Времени-то всего ничего осталось. А у нас задника нет для дуэли.

— Новый сделаем. Да, Дим? Сделаем ведь?

— А это вообще реально? Тут много работы.

— Значит, надо будет много работников, — пожала плечами Вера.

— Думаешь, успеем?

— Успеем.

— Да, сделать-то мы сделаем, — Диме наконец передалась ее уверенность. — Придется поторопиться, но в общем вполне реально. Это само по себе не проблема. Меня другое волнует. Кому это понадобилось и зачем?

— Да просто псих какой-то, — начальник охраны, насупившись, водрузил на нос очки, такие же квадратные, как его лицо, и разглядывал порезы на ткани. — С ножичком.

— Прекрасно, — сказала Вера. — У нас по театру гуляет маньяк с ножом. Скажите, пожалуйста, сколько человек у вас в штате?

— У нас-то? Ну… то есть…

— И все зарплату получают, да? А у нас тем временем вот такое. Среди бела дня, чуть ли не у всех на глазах. Практически накануне премьеры. Только психа с ножичком нам тут сейчас не хватало для полного счастья.

Толпа потихоньку начала расходиться. Квадратный человек увел с собой человека из инженерной службы и Диму. Он заикнулся, что и остальным надо бы покинуть помещение, но Вера лишь досадливо поморщилась, и никто не решился ей возражать. Понятное дело, она режиссер, переживает. И артистка, ей надо постоять над трагической картиной, заломив руки в безмолвной скорби. Начальник охраны давно работал в театре и здешнюю публику понимал. Это все он громким шепотом сообщил Диме, когда они выходили из зала. Саша, встретив его взгляд, одобрительно кивнул — точно, с артистами надо осторожнее, это публика нервная! И, как только их шаги затихли в коридоре, осторожно затворил дверь.

— Ну и что все это значит? — спросил Ваня, когда посторонних под разными предлогами выпроводили из цеха. — Это привет от нашего дорогого друга?

— Несомненно. От кого же еще? — Вера опустилась на скамейку и потерла виски. — Творить зло в прежних масштабах он уже не может, начал пакостить по мелочам.

— Вот гад! А мы еще его в больнице навещали! — Ваня возмутился с таким простодушием, что Саша невольно улыбнулся. — Слушайте, а тут ведь следы! Кто-то испачкался в краске и натоптал… Вот, смотрите!

— Ваня, уймись, дружок, — устало попросила Вера. — Тут полно народу было, кто угодно мог натоптать. Вон, они тут везде. Да и неважно это уже. Мы и так знаем, кто это сделал.

Но Ваня продолжал разглядывать следы, которых и впрямь было немало. Сёма тоже прошагал вдоль края полотна и остановился, что-то рассматривая на полу. Саша подумал, что вместе они являют странную трагикомическую картину — две застывшие в растерянности фигурки, Онегин и Ленский, которые хотели сойтись в смертельном поединке, но обнаружили, что в порыве чувств ненароком обрушили декорацию.

Стоп. Вот же оно! Поединок между заклятыми врагами, но никто не погиб, потому что один из дуэлянтов не рассчитал и нанес слишком сильный удар. И рухнули декорации, и спектакль остановился, и оркестр умолк, и зрители перепуганы и растеряны…

— Слушайте, я понял, — сказал он, и когда на него не обратили особого внимания, перешел на крик: — Я, кажется, понял! Это он, Всемуконец! Все из-за него!

На мгновение повисла тишина.

— Саш, ты только не волнуйся, — ласково сказала Вера. — Ну конечно, это его рук дело. Кто еще мог нам такую подлянку устроить?