Литературная Газета, 6620 (№ 45/2017) - страница 27

стр.

Подвижник русского театра


Подвижник русского театра

Искусство / Искусство / Эпитафия

Поляков Юрий

Теги: Александр Самсонович Григорян , театр , память

Умер Александр Самсонович Григорян – выдающийся мастер и подвижник русского театра. Он прожил большую, яркую, насыщенную жизнь. Судьба этого художника удивительна, и такое возможно было, наверное, только в СССР. Армянин из Баку, он воспринял любовь к театру и русскому слову от матери, учительницы русского языка. Окончив Ленинградский театральный институт имени Островского и возглавив Смоленский драматический театр, он стал самым молодым тогда главным режиссёром в Советском Союзе. А с 1965 года его жизнь и служение искусству навсегда оказались связаны с Ереванским русским драматическим театром имени Станиславского. В 2015 году, когда исполнилось полвека (тоже случай уникальный!) его пребывания… нет, не пребывания, а горения на этом посту, «ЛГ» обратилась в инстанции с предложением присвоить Александру Самсоновичу за выдающиеся заслуги перед русской культурой звание народного артиста России. Увы, нас не услышали…

А ведь Григорян в своём служении совершил самый настоящий подвиг во имя русского слова. Когда в 1990-е годы на руинах СССР стали возникать этнократические режимы, сделавшие антирусский «тренд» своим идеологическим «брендом», именно Ереванский русский театр дал образец противостояния этому разрушительному мороку, напоминая, что дружба народов всегда плодотворнее вражды.

Я хорошо знал Александра Самсоновича, он был остроумен, энергичен, глубок, он обожал русскую литературу, много ставил не только на сцене своего театра, но и в России, ближнем и дальнем зарубежье. Его любили и высоко ценили коллеги по профессии. Мне посчастливилось увидеть в Ереванском русском театре три мои пьесы в постановке этого уникального мастера.

Смерть Александра Самсоновича Григоряна – невосполнимая потеря для обеих наших стран, но он навсегда вошёл в историю русского, армянского, мирового театра.

„Детский лепет“ под революционный джаз


„Детский лепет“ под революционный джаз

Искусство / Персона / По горячим следам

Теги: Владимир Хотиненк , Демон революции , Евгений Миронов , Федор Бондарчук


Режиссёр Владимир Хотиненко о новой работе

Уже после первых серий фильма Владимира Хотиненко «Демон революции» началась бурная дискуссия в СМИ и соцсетях. Спор продолжается до сих пор, речь идёт о художественных достоинствах картины, об исторической достоверности кино. А что думает о фильме его создатель? Как и кто работал над сценарием? На какие исторические источники опирался известный режиссёр? Об этом и многом другом – в интервью, посвящённом громкой премьере на канале «Россия 1».

– Владимир Иванович, что вас вообще вдохновляет на создание нового фильма?

– В первую очередь, сама жизнь раздаёт великое множество сюжетов и являет внимательному наблюдателю замечательные калейдоскопы колоритных персонажей! Это настоящий золотой запас солнечных бликов, каждый из которых – уже готовый типаж! Например, проковылял мимо старичок в смешной шляпе с палочкой в руках – и вот в голове уже рождается мой собственный герой. Главное вовремя «схватить», запечатлеть и сохранить его, чтобы потом он обрёл новую жизнь, некое собственное и одновременно паралелльное существование. Мой телефон заполнен снимками самых разных людей-персонажей. Когда телефонов не было, почти бегом спешил домой, чтобы успеть сделать зарисовку. Наблюдение – один из основных навыков творческого человека.

Ещё вдохновляет музыка. В каждом сценарии изначально заложен некий ритм. Самое сложное – его правильно услышать. Это может быть симфонический оркестр или эстрадный ансамбль, или просто «дворовая джаз-банда». Главное – нащупать нужную тональность, ту самую первую струну. Когда я слышу её, то понимаю, про что будем снимать.

– Какая нота стала настраивающей в «Демоне революции»?

– Это был хор пилигримов из оперы Вагнера «Тангейзер»! Причин три: поскольку это тема возвращения домой, то очевидно созвучие с нашей темой возвращения Ленина в Россию из заграницы; вторая причина – Ленин любил(!) Вагнера (об этом пишет в воспоминаниях Крупская); это фантастически мощная тема!