Ломоносов и Николев (Некоторые тенденции в развитии жанра похвальной оды последней четверти XVIII в.) - страница 2
вне зависимости от их целевой направленности и в этом смысле от их объективного политического содержания, оказали свое влияние на процессы, происходившие в литературе данного периода. Наметившееся увеличение роли общественного мнения в политической и культурной жизни страны стимулировало нарастание новых тенденций в литературе, способствовало ее постепенному отходу от официальности и дидактизма. Внутренний мир человеческой личности еще не стал объектом внимания литературы. Предмет искусства все еще определяется категориями морально-политической сферы. Но постепенно все активнее начинает проявлять себя творческая индивидуальность писателя. Личность художника все чаще сказывается и в выборе темы, и в подходе к разработке канонизированных авторитетами предшественников различных поэтических жанров. Все это не миновало и жанра торжественной оды. Главное место в этом процессе принадлежало Державину.
В новых условиях слепое следование поэтической манере Ломоносова, не подкрепленное той широкой перспективой государственности идеалов, отличавшей позицию Ломоносова, не могло уже быть плодотворным. Оды Николева служат тому примером.
В своих одах Николев открыто и во всеуслышание заявляет себя непосредственным преемником Ломоносова:
Ода на прибытие имп. Екатерины Алексеевны в столичный град Москву, 1775.
Здесь, помимо откровенно выраженного преклонения перед Ломоносовым, Николев высказывает по существу свое понимание содержания ломоносовских од. Из приведенных стихов явственно следует, в чем видел он их основную направленность:
Аналогичная мысль содержится и в «Лиродидактическом послании…» Николева, в том месте, где автор трактует о назначении оды:
Подобное понимание пафоса ломоносовских од закономерно объясняет и творческую позицию самого Николева, его точку зрения на цели и назначение торжественной оды. «Славить владычицу Россов» — вот по Николеву главная и единственная тема одического жанра. И в подтверждение этого тезиса им неизменно привлекается, как мы видели, авторитет Ломоносова.
Сознавая Ломоносова своим непосредственным предшественником и даже своеобразным единомышленником в деле прославления монархини, Николев, естественно, постоянно ориентируется на творчество Ломоносова. Оды Николева пестрят многочисленными заимствованиями из ломоносовских од. Иногда это заимствования отдельных мотивов или поэтических картин. Так, например, в «Оде е. и. в. государыне Екатерине Алексеевне на заключение славою увенчанного мира» (М., 1774) в описание всеобщей радости Николевым вводится строфа с изображением согбенного старика, спешащего разделить радость победы и услышать глас своей монархини:
Сравним аналогичную картину у Ломоносова:
Ода на день восшествия на всероссийский престол… Елисаветы Петровны, 1752.
Очень часто в одах Николева встречаются обороты и отдельные риторические приемы, восходящие в конечном итоге к Ломоносову и ставшие к концу XVIII в. общими местами, поэтическими трафаретами жанра похвальной оды (например: «Какой восторг объемлет ум! || Иль в прежнем рае обитаю?» (Ода на заключение мира с державою Шведскою, 1790); «Вселенной гордые державы! || Не смейте Росса раздражить; || Примите от него уставы, || Чтоб вечно вам в покое жить… (Ода на прибытие… Екатерины II в Москву, 1775); «Внемлю!‥ отверзлись горни своды || Герой предстал среди лучей» (Ода Екатерине II в свидетельство душевного благодарения…, 1794 и т. д.).