Ловушка для беглецов - страница 17

— Я узлы вот этим закрутил. — Алёшка показал толстую алюминиевую проволоку. — Возьми, может, пригодится.

— Зря ты его обидел, — прошептал Фимка. — Он же хотел как лучше…

— Долго я буду так болтаться! — оборвал я Фимку. — Спускай проволоку, я ее за веревку прикручу.

Хоть и трудно было одной рукой подцепить самого себя за пояс, но я сделал это. С помощью Фимки, который тянул меня так, что веревка с живота переползла под мышки, я довольно легко преодолел последние полметра.

Быстро, заметая следы, мы втащили чемодан и розовую лестницу.

Взглянув в последний раз на территорию старой фабрики, на видневшееся сквозь ветви лип шоссе и крыши нашего поселка, я повернулся и шагнул внутрь чердака.

Но тут же остановился и остолбенел от удивления!

Я остолбенел от удивления, потому что увидел такое, что и в кино не часто увидишь.

Разноцветные куски ткани длинными дорожками лежали на черном шлаке. Синие куски висели на стропилах. Какая- то пестрая материя лежала на толстых нижних бревнах. У чердачного окна валялась еще целая груда ткани. А в центре через перекладину был перекинут длинный кусок розовой материи.

Я помню, под Новый год мы оформляли актовый зал в школе. Ребята из старших классов нарисовали смешные картинки, мы повесили серпантин, снежинки — много всего. Здорово тогда украсили зал, но то, что я. сейчас увидел, было в сто раз необычнее. Хотя на чердаке стоял легкий полумрак и везде была пыль и грязь, но пробивавшиеся сквозь дырки крыши тонкие лучики солнца делали все таким торжественным и волшебным, что даже дух захватывало!

— Мы тут решили прибраться немного. — Фимка по-хозяйски прошел вперед. — Вот качели хотели сделать, — показал он на перекладину. — Да не успели — ты засвистел.

— Вот это да! — прошептал я.

— Да ты проходи, — предложил Фимка так, как будто был у себя дома.

Я двинулся вперед, но Алёшка остановил:

— Паша, ты к чемодану привязан.

— Во балбес! — хлопнул я себя по лбу. — Забыл, — и поглядел на Фимку. Тот стоял довольный, прямо расплылся в улыбке. — Чего лыбишься?

— Да я не из-за того, что ты привязан. — И он показал вокруг. — Тебе нравится, Пашк?

— Нравится не нравится… Какая-то первомайская демонстрация, а не чердак, — как бы недовольно бубнил я, освобождаясь от веревки. — Не в том дело, что нравится. Вот откуда здесь это?!

— Как откуда? Бросили, и все. Фабрика-то переехала.

Я подошел к перекладине и увидел, что на ней висит точно

такая же ткань, как и та, по которой я влез сюда. Как и на розовой лестнице, здесь были тисненые бледные цветы с точно такими же блёстками, только этот кусок был не бракованный, а чистый и без дырок.

— Смотри, Фимк, — сказал я, — прямо совсем целенький, хоть платье шей. А что? Давай подарим! Я Наташке, а ты своей матери. Во обрадуются!

— Тут все целое и всего навалом? — разулыбался Фимка. — На всех хватит.

— Да ну — целое! — не поверил я. — Хорошую ткань не выбросили бы. Вон лестница-то дырявая.

— Чего дырявая! — почему-то обиделся Фимка. — И ничего она не дырявая была. Правда, Алешк?

— Это мы с Фимой ее продырявили, — подтвердил Алёшка.

— Хорошо еще, у меня перочинный ножик оказался, — объяснил Фимка, — я сразу, как нашли мы ее, сразу подумал, что отличная лестница может получиться. Знаешь, какая плотная, даже резать трудно было!

— Постой, постой, где вы ее нашли?

— Бот тут, — Фимка подбежал к левому от двери углу чердака и поднял какую-то большую серую тряпку. — Она вот в этих мешках лежала. Алёшка еще отговаривал, чтобы не брать. А почему не брать, если валяется!

— А может, она и не валяется, — сказал Алёшка, — я ведь рассказывал тебе…

— Что рассказывал? — спросил я.

— Да как он на чердак попал, — ответил за Алёшку Фимка, только все равно ничего не понятно.

— Ну и как ты сюда попал? — спросил я его.

— Вчера ночью, по лестнице, — ответил он.

Я сразу вспомнил, что еще ничего не знаю об этой загадочной лестнице. Почему она лежала не под забором, как нам писал Алёшка, а под ботвой и как она вообще там оказалась?

— Я вначале под крыльцом спрятался, — продолжал Алёшка, — там хорошо было, только дождик пошел…