Ложные надежды - страница 8

Фред всегда лучше меня разбирался в человеческой природе.

— Ладно. Уходим, — сказал он. — В подсобке есть люк. Оттуда можно попасть в канализацию. А там нас ищи-свищи.

Пригибаясь, мы перебежками добрались до неприметной двери. В общей суматохе на нас никто не обратил внимания. Фред нырнул в подсобку.

Я собирался пойти следом, но что-то меня задержало. В баре остались посетители, которые даже не знали, почему в них стреляют. Вряд ли они были невинными овечками с белой шёрсткой, мечтающей стать носками. Но по моей вине обычные люди превратились в пушечное мясо, прикрывающее наш отход.

Я обернулся и увидел певичку, напоминающую куклу. Её глаза были широко открыты, а руки театрально раскинуты в стороны. Девушка смотрела на потолок, усыпанный искусственными звёздами. Небо в алмазах. Последнее, что она видела, было небо в алмазах.

— Пошли! — крикнул мне Фред. — Мы ничего не сможем тут сделать. Надо спасать свои шкуры!

Встряхнув головой, я вошёл в подсобку и спустился следом за другом в люк. Фред был прав. От нас ничего не зависело.

Мы побежали по канализации, спасаясь от неясных теней и смутных предчувствий. Отправленный на пенсию следователь и сыщик-неудачник, желающие обогнать неизвестность.

Остановились мы, только когда поняли, что оказались под центральным районом. От трущоб до этого места было добрых полчаса пути.

— Боже, — тихо сказал Фред, пытаясь отдышаться. — Зачем им это?

— Потому что легче убить всех, чем выяснять, кто что слышал, — ответил я и ударил ногой по железному боку канализации, испещрённому трубами. — Как я мог быть таким идиотом?! Бегал от сыска! Думал, что умнее их! А чистильщики в это время шли по моим следам и смеялись!

Я продолжал пинать трубы, которые вяло протестовали металлическим скрежетом.

Кулак Фреда привёл меня в чувство.

— Успокойся! Это не твоя вина!

Я даже не отреагировал на удар. Друг бил не сильно.

— Я тоже не сразу понял, — тихо сказал он.

— Откуда они вообще взялись? Я постоянно следил за улицей.

— С крыши, — ответил Фред, неопределённо помахав рукой. — Из-под земли. Не знаю. Это не та загадка, которая меня сейчас интересует.

— Прости. Не думал, что они заявятся прямо в бар.

— Прекрати общаться со своей совестью, — отрезал Фред. — Я прекрасно знал, на что иду.

Мы замолчали, пытаясь отдышаться и переварить произошедшее. С такой «пищей» не каждый желудок справится.

Фред первым нарушил немую паузу:

— Так что собираешься делать? Реализуешь план того парня из лаборатории?

— Не знаю, — сказал я. Хотя уже прекрасно знал.

— Там повсюду ловушки. Одна ЭМ-мина, и ты — шашлык. Не говоря уж об охране.

— У меня не так много вариантов. Точнее, один — сдохнуть. Осталось только выбрать как.

— Смерть может быть разной, — философски заметил Фред. — Я бы предпочёл бегать, пока эта тощая хрень с косой не выдохнется. Идти в башню — самоубийство.

— По крайней мере, я могу попробовать. Лучше так, чем прятаться по углам, дергаясь от каждого шороха. Пора встряхнуть «Аэльпиту».

— Эрика? — спросил Фред, поняв глубинные причины моего решения.

Я посмотрел на него. Мы ни разу не затрагивали эту тему. Даже когда напивались в стельку. Наверное, я впервые за десять лет услышал это имя не в своей голове. Оно растеклось болью по моему телу, словно эхо лавины по горному склону. Этот звук говорил усталому лыжнику, что не стоило кричать «Ау!».

Фред решил не настаивать и просто кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Я могу чем-то помочь?

— Нет.

— Прекрасно. Я слишком стар, чтобы задумываться о долгой и счастливой жизни. А на человечество мне плевать. Так что, если хочешь, взорви там всё к чертям собачьим. А я беру, что успею, и валю из города. Надеюсь ещё когда-нибудь тебя встретить.

Фред достал из кармана какой-то свёрток, дал его мне и скрылся в одном из ответвлений канализации.

Я остался наедине со своими призраками.

Боль усиливалась, пытаясь достать до каждого нервного окончания в моём теле. Меня трясло и морозило, как ощипанную индейку, которую бросили в сугроб. Сделав несколько шагов, я беспомощно осел на сырой и холодный пол.

Образ певички из «Арелии» врезался в мои нейроны, как нож маньяка в живот беспомощной жертвы. Глаза широко открыты, руки раскинуты. Блёстки на чёрном платье похожи на звёзды.