Лучник - страница 17

На лице отразилось что-то, похожее на неуверенную, всё ещё смешанную с ожиданием подвоха надеждой.

— Но… Но так значит…

Эран молча смотрел на него, ожидая «окончательного понимания» и озвучивания мысли вслух.

Ниари закусил губу. Вниз сорвалась и поползла по подбородку крошечная алая капля.

— Значит, я могу пойти по нему? Как по любому другому Пути? И ты готов учить меня магии? Но ведь у меня нет дара, меня проверяли, как и всех детей…

— Почему ты сбежал из дома? Родители плохо отнеслись к тому, что ты не воин? — Эран не спешил отвечать. А может, просто хотел, чтобы задающий вопросы нашёл ответы сам?

Юноша устало покачал головой.

— Нет… Они простили. Огорчались и стыдились, но не обвиняли.

Он опустил взгляд на лук, лежащий на его коленях. Улыбнулся кривоватой, горькой улыбкой.

— За это и пострадали. Лишённому судьбы не место среди людей. Тем более — среди тех, кто знал, кем он должен был стать, но не стал. Он притягивает несчастья. — Ниари засмеялся — надломленно, сухим трескучим смехом. — У нас говорили, что судьба идёт за тем, кто струсил её принять, но не видит отступника, и потому забирает тех, кто рядом.

Ниари вдруг подавился собственными словами, зажмурился. Стиснулись в кулаки задрожавшие пальцы.

— Сначала у пастухов Крепости пала половина всех овец. Отец слушать никого не стал, привёз травника, тот дал какого-то настоя… Вроде всё прекратилось. Потом — коровы, ни одной не осталось. Когда вымерзло почти всё зерно, даже отец перестал спорить с теми, кто говорил о проклятье. Но всё равно не гнал. Мне надо было уйти раньше, но я боялся… Куда мне идти? Тянул ещё три луны, всё пытался к кому-нибудь прибиться в ученики. А потом… — он сглотнул, повёл головой — тяжело, обморочно. И закончил едва слышно, — когда сестру задрали волки, а мать свалилась с горячкой, я понял, что больше оставаться нельзя. И ушёл. Сбежал.

— Это насколько должна быть слепой судьба, чтобы, пытаясь забрать «отступника», переморить сначала скот, потом людей? — усмехнулся Эран. — Запомни, мальчик, судьба не безумная старуха, которая мстит за обиду. Она порой бывает безжалостна к тем, кто её отвергает, но вовсе не тем, что убивает. Она ведёт человека к тому, что ему предназначено, даже если он сопротивляется. Он всё равно придёт к тому, чего нельзя изменить. Вопрос лишь в том, насколько долгим и тяжёлым будет путь. И ещё кое-что. Будь путь воина твоим, ты шёл бы им сам. Не потому, что тебя так учат, а потому, что иначе ты не можешь. Путь, любой — это действительно не товар в лавке, который можно навязать или предложить. Путь — это то, что является частью твоей души. И «провалить» судьбу так же невозможно, как нельзя заставить реку течь в обратную сторону. Нет на тебе никакого проклятья, слово чародея.

— Я не считаю, что судьба безумная старуха, — покраснел Ниари, — И я верю тебе, раз ты так говоришь, мастер. Но ведь… Если потерять Путь невозможно, откуда тогда берутся беспутники? Не имеющие судьбы? Откуда взялся я сам?!

Последние слова прозвучали с таким отчаянным надрывом, что безмятежно певшая над их головами птица умолкла, словно испугавшись вопля.

— Ты? Без судьбы? — Эльф словно закашлялся. — Ну, пусть пока так. Вот что…

Он поднялся, сбросил с себя дорожный плащ и посмотрел на парня.

— Я, чародей, зовущийся Эраном, беру тебя, юношу, зовущего себя Ниари в ученики на три года. Обязуешься ли ты исполнять долг ученика перед наставником так же, как я обязуюсь исполнять долг наставника перед учеником?

Ниари, не веря себе, смотрел на него, и на лице его было написано самое настоящее потрясение. Кажется, в том, что предложение странника, после всех его глупых вопросов, утратило силу, он уже не сомневался. С явным трудом сбросив с себя оцепенение, он медленно отложил лук в сторону, неловко поднялся на ноги и, не отводя взгляда от Эрана, севшим голосом откликнулся:

— Я, Утративший Судьбу, зовущий себя Ниари, признаю чародея Эрана своим учителем на три года и обязуюсь исполнять долг ученика!

И, после паузы, не по правилам, зато от души:

— Спасибо, мастер…

— Что ж, прежде чем начать новый путь, следует отдать дань прежнему, — эльф чуть склонил голову на бок. — Твой меч следует вернуть твоему отцу.