Лучше умереть - страница 26

  «Каждый вздох чего стоит».

  ДЛЯ ЭЛЕОНОР

  ЛОНДОН, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

  ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

  Международные аэропорты были среди наименее любимых мест Виктора. Почти все без исключения кишели вооруженными охранниками и камерами. Каждый раз, когда он проходил паспортный контроль, он рисковал быть скомпрометированным. Либо потому, что имя, под которым он путешествовал, было помечено в связи с одной из его предыдущих работ, либо оно перестало быть чистым по причинам, не зависящим от него, либо его частые операции не смогли перехитрить продолжающийся прогресс в технологии распознавания лиц, или зоркий сотрудник определил, что он просто не прав .

  В прошлом году он был в Лондоне по работе, но только для того, чтобы обсудить это. До этого визит был тем, что можно было бы назвать личным проектом, и хотя он был вовлечен в серьезную преступную деятельность, никто не погиб от его рук. Путешествие в любое место, где он работал раньше, сопряжено с риском, но в данном случае посещение Лондона представляло минимальный риск. У него была сильная склонность к тому, что если он снова уйдет, то долго не вернется.

  Он прибыл в аэропорт Лондон-Сити после гладкого полета «России», который длился немногим более четырех часов, и встал со своего места, когда около половины салона уже улетело, чтобы уменьшить вероятность того, что его выберут для проверки. Те, кто торопился сойти на берег, были замечены с большей вероятностью, как и те, кто не торопился. Центр колоколообразной кривой находился там, где Виктор всегда предпочитал скрываться.

  Улыбающаяся женщина задала ему несколько рутинных вопросов, проверяя его документы, и улыбнулась шире после того, как пожелала ему приятного пребывания. Он дважды обошел терминал в рамках своего обычного встречного наблюдения, уделяя особое внимание ожидающим, чтобы увидеть, где его зал прибытия соединяется с самим терминалом.

  У него была сумка для ночлега, но не было другого багажа. Виктор предпочитал путешествовать налегке. Он бы путешествовал вообще без багажа, если бы не тот факт, что это выделяло бы его как человека, на которого стоит обратить внимание. Дело было дешевой подделкой, купленной у торговца на рынке в Санкт-Петербурге. В нем была такая же контрафактная одежда. Виктор не собирался носить их или держать чемодан дольше, чем это необходимо. Хотя кейс и одежда не использовались в рамках какой-либо преступной деятельности, они связывали его с Санкт-Петербургом, с Россией. Поэтому они были скомпрометированы. Не только из-за его отношений с Норимовым или его врагами в стране, но и потому, что они свидетельствовали о его перемещениях. Любая связь с его прошлым, будь то день назад или десять лет назад, могла причинить ему вред.

  Полька приготовила ему кофе, и он пил его, сидя на неудобном пластиковом стуле. Оставив полупустую чашку на столе, он нашел телефон-автомат возле информационного киоска, вложил в него монеты и костяшкой среднего пальца левой руки набрал международный телефонный код, а затем номер.

  Подключение линии заняло несколько секунд.

  Голос сказал: « Привет ?»

  — Я в Лондоне, — ответил Виктор по-английски. — Но у нас могут быть проблемы.

  — Что за проблема? — спросил Норимов, тоже переключая язык, неуверенно, но с любопытством.

  Виктор смотрел, как мимо проходят путешественники в шортах и футболках, с руками, загорелыми после отпуска в более солнечных краях.

  Он сказал: «Вы должны ответить мне на вопрос, и вы должны быть честными».

  'Конечно.'

  — Ты сказал кому-нибудь ждать меня в аэропорту?

  Ответом было решительное «Нет».

  — Хорошо, — сказал Виктор. «Это хорошо и плохо».

  — Почему оба?

  — Хорошо, что ты уважаешь мои пожелания. Но плохо, потому что это означает, что третья сторона интересуется мной и знает достаточно о моих перемещениях, чтобы иметь наблюдателя на месте, когда я приеду».

  — Наблюдатель? В голосе Норимова послышалась нерешительность.

  Виктор посмотрел туда, где крупный темноволосый мужчина в стеганой куртке и джинсах слонялся возле прилавка с закусками.