Лунная песнь - страница 11

Только кланы говорящих с духами, подобные нашему, были способны поддерживать мир между человеком и существами иного толка на этих землях. И мы воспринимали нашу относительную независимость как само собой разумеющуюся вещь, ведь мы платили за неё порой даже слишком высокую плату.

Маршрутка чуть ускорилась, всё сильнее дребезжа, когда дорога пошла по наклону вниз. Нас резко тряхнуло, и я лихорадочно вцепилась одной рукой в ручку на головой, а другой в свою сумку, которая всё пыталась соскользнуть с колен и улететь в угол.

Сильный рывок, и, наконец, мы встали. Без тарахтения мотора и скрежета кузова показалось, что на краткие мгновения повисла невероятная тишина, которую, впрочем, тут же заполнил легкий гул, где сливались в одно целое множество звуков, будь то голоса, скрипы или хлопанье стиранного белья на ветру.

Я вышла из машины самой последней, пропустив перед собой всех остальных пассажиров. Треснувшая подножка жалобно скрипнула у меня под ногой, когда я на неё ступила. Дух отчего-то резко перехватило, словно я окунулась в холодную воду.

Здесь всё было так же, как и четыре года назад, как будто я уехала только вчера.

Сохнувшие рыбацкие сети висели на низкой изгороди, большие плетёные корзинки с бельём несли в руках переговаривающиеся женщины. На их шеях висели красивые бирюзовые бусы с искусно вырезанными на них защитными рунами от мелкого зловредного духа. Двое детишек беспардонно таскали за уши огромного серого волкособа с массивным кожаным ошейником, который только недовольно фыркал и водил мордой.

В селении кипела своя, особая жизнь, которая после нескольких лет в столице теперь казалась совершенно иным миром, словно я, наконец, очнулась от какого-то чуждого мне сна.

Я с наслаждением глубоко втянула воздух и почувствовала чуть пряный запах вкуснейшей мясной похлёбки, вроде той, которую когда-то готовила моя мама. Затем сделала несколько шагов, уже издалека видя хорошо знакомых мне, пока не замечавших меня. Почти всех здесь я если и не знала по имени, то видела в лицо.

И всё же…

Мой взгляд, бесцельно перемещаемый по ладным одноэтажным и двхэтажным домикам, по занятыми своими привычными делами людьми, напоролся, как на стену, на то, что определенно было здесь инородным.

Неподалеку обособленной группой стояло несколько молчаливых мужчин при оружии. На ножнах их мечей, которых кто носил на поясе, а кто за спиной, вилась тонкая сложная рунная вязь, что говорило об особых свойствах клинков, — они могли использоваться не только против людей, но и против духов. Но зачем в безопасной деревне гулять с подобным? Да и лица этих людей мне были как-то незнакомы…

Я перевела взгляд на оголенное предплечье одного из них и увидела клановую татуировку со сплетенными рыбами и звездой.

Нэндос.

Я на мгновение ощутила себя беспомощной мелкой рыбёшкой, которую выловили из воды и, признав непригодной в пищу, по дурной шутке швырнули на землю.

Как такое вообще возможно? Что они все здесь забыли?..

— Лия, детка! Ты ли это?

Чуть дребезжащий голос вывел меня из болезненного оцепенения.

Щурясь на солнце подслеповатыми глазами, старушка Агайна, которая когда-то частенько таскала матери всякие варенья и соленья, сейчас стояла рядом и внимательно разглядывала меня. Её лицо, ещё тогда полное множества мелких морщинок, теперь напоминало старую изломанную пергаментную бумагу. Голову женщины покрывал чистенький платок, завязанный под волосами, и из-под него выбилось несколько тонких седых разлохмаченных косичек с вплетённым бисером.

— Бабушка Агайна, — пробормотала я, почувствовав, как внутри стремительно потеплело, — Как же… как же я рада вас видеть…

Мы крепко обнялись, и я с дрогнувшим сердцем почувствовала почти забытый аромат смеси пряных трав и острых специй.

— Милая, да ты совсем расцвела, хотя завтра тебя замуж выдавай, — старушка ласково улыбнулась, показывая чуть желтоватые мелкие зубы, — Несколько зим минуло, и я уж думала, что не успею тебя вновь свидеть….

— Как Марта, Энси?.. Малышка Мила? — перед внутренним взором яркими воспоминаниями вспыхнули родные Агайны: дочь, зять и маленькая внучка.